Археолог 2. Заветный ключ

Рудин Алекс

Глава 5

Июль 1970-го года. Ленинград

– Позвольте узнать, юноша – с чего это вы вдруг заинтересовались Ганзейским союзом? – спросил Валентин Иванович, когда мы удобно устроились в кожаных креслах его домашнего кабинета. – Если не ошибаюсь, раньше вы специализировались на истории древних пруссов?

Я с любопытством оглядел кабинет.

Высокое окно, выходящее на Садовую, обрамляли плотные тёмно-синие шторы.

Большой письменный стол стоял боком к окну – так, чтобы дневной свет

падал слева. Возле стола – удобное рабочее кресло, явно купленное не в мебельном магазине. Скорее, приобретено у антиквара. Я не слишком хорошо разбирался в мебели, но это кресло делалось ещё до революции – слишком удобным и основательным оно выглядело. Сиденье недавно заново обтянули тонкой чёрной кожей, а вот спинка порыжела от времени. И не от скупости хозяина – думаю, Валентин Иванович просто не хотел скрывать возраст кресла.

У стены высился массивный книжный шкаф – почти под потолок. Солидный деревянный корпус, дверцы с рифлёными стёклами, тонкая резьба по углам.

Журнальный столик перед нами тоже не вчера покинул фабрику. В его овальную крышку была вделана шахматная доска из тонких костяных пластин. А когда Валентин Иванович поставил на столик фарфоровые чашечки с крепчайшим кофе, я окончательно убедился, что хозяин квартиры любит стиль и даже роскошь.

В прошлой жизни у меня тоже бывали кабинеты. Но ни один из них не был обставлен с таким вкусом, как кабинет Валентина Ивановича. Даже последний – в доме наместника в Выборге.

– Вам нужен сахар к кофе? – спросил Валентин Иванович.

Несмотря на разницу в нашем положении, декан вёл себя со мной, как с гостем. Это было немного странно.

С другой стороны, я плохо знал Валентина Ивановича. Возможно, это просто его привычка.

– Нет, спасибо! – отказался я. – А Ганзейским союзом я заинтересовался как раз в связи с историей пруссов. Вы ведь знаете, что пруссы сопротивлялись польским и немецким завоевателям не меньше трёхсот лет. Даже Тевтонский орден был создан именно для борьбы с пруссами. И немалую роль в этой войне сыграл Ганзейский союз.

Говоря это, я внимательно следил за лицом Валентина Ивановича. Дело в том, что у меня сложилась рабочая версия пропажи документа из сундука, который мы нашли в Балтийске. Я допускал, что документ забрал именно декан.

В пользу этой версии говорили несколько фактов. Во-первых, документ принадлежал Ганзейскому союзу, а Валентин Иванович много работал над этой темой. Во-вторых, узнав о находке архива, он немедленно прилетел в Балтийск, хотя свободно мог дождаться возвращения экспедиции в Ленинграде.

И в третьих – он сам ринулся проверять мою гипотезу о священной роще пруссов. И даже сам взялся за лопату.

Поэтому, объясняя свой интерес к Ганзейскому союзу, я внимательно следил за выражением лица декана. И заметил, что услышав моё объяснение, Валентин Иванович облегчённо вздохнул.

– Думаю, в библиотеке университета вы сможете найти достаточно материалов, – сказал Валентин Иванович, делая глоток кофе.

Я тоже отпил из своей чашки. Кофе был ароматным и очень крепким. Я даже пожалел, что не попросил

молока.

Валентин Иванович как будто услышал мои мысли.

– Может быть, молока? – спросил он.

– Если можно, – кивнул я.

Валентин Иванович кивнул и молча вышел из кабинета.

У меня была всего одна минуты, от силы две. Едва дверь закрылась за деканом, я вскочил с кресла и шагнул к столу. Дёрнул правый верхний ящик, затем левый.

Оба ящика были заперты на ключ.

Я потянул за ручку средний ящик слева, и он послушно открылся. Но внутри не оказалось ничего, кроме стопки чистых бумажных листов.

Чёрт!

Я задвинул ящик и подскочил к своему креслу.

Не успел я устроиться поудобнее, как вернулся Валентин Иванович, неся в руках изящный посеребренный молочник.

Я добавил в кофе молоко и сделал ещё глоток. Да, так намного вкуснее!

– Я уже был в библиотеке, Валентин Иванович. И общее представление у меня сложилось. Но появилось немало вопросов, и я хочу попросить вас высказать по ним ваше мнение.

– Сколько дней вы провели в библиотеке? – дружелюбно улыбнулся декан.

– Два дня, – честно ответил я.

– Не хочу вас обидеть, – продолжил Валентин Иванович, – но когда я работал над темой Ганзейского союза, то провёл в библиотеке годы. Вы не хотите поговорить о чём-то более важном сейчас? Например, о подготовке экспедиции в Приморск?

– С удовольствием, – ответил я. – Всего несколько вопросов.

– Ну, хорошо, – снисходительно ответил Валентин Иванович.

Я не стал ходить вокруг да около, и начал сразу с главного.

– Я нашёл в документах косвенные упоминания о некоей секретной службе Ганзейского союза. Что вы об этом знаете?

Породистое лицо Валентина Ивановича потрясённо вытянулось. Но он сразу же отвернулся, сделав вид, что за окном кабинета происходит что-то интересное. А когда снова повернулся ко мне – на его лице не было ничего, кроме дружелюбного удивления.

– Ваши способности, Александр, поражают меня всё больше и больше. Такие глубокие знания, и всего за два дня?

Я напустил на себя простодушный вид.

– Всё получилось само собой, Валентин Иванович. Ганзейский союз был огромной организацией. В него входили сотни крупных городов, тысячи купцов. Чтобы действовать слаженно, такая организация, непременно должна была управляться из одного центра. Иначе интересы на местах неизбежно брали бы верх над общими интересами союза. Это было просто предположение, но, кажется, оно подтвердилось.

Тут я к месту вспомнил Карла Маркса:

– Нет такого преступления, на которое капитал не пошёл бы ради трёхсот процентов прибыли. Но любой купец с радостью нарушил бы ради выгоды и законы самого Ганзейского союза. А это происходило очень редко.

– Да, – кивнул Валентин Иванович. – И всегда заканчивалось печально для нарушителя. Взять хотя бы Бремен. Крупный немецкий город, который однажды рассорился с Ганзейским союзом и вышел из него. А через несколько лет бременские купцы стали сами проситься обратно в Ганзу – так их прижали.