Археолог: солнечный камень
Шрифт:
Подобное я замечал за собой и в прошлой жизни. В самые критические минуты я всегда оставался абсолютно спокойным. Лишь мозг бешено работал, просчитывая варианты. И только когда кризис заканчивался, коленки у меня подгибались, на лбу выступал пот, а руки начинали трястись, как у алкаша с похмелья.
Мог я ничего не предпринимать? Мог. И, скорее всего, так бы и поступил — если бы не приезд Валентина Ивановича. Сидел бы тихо, дожидаясь даты отъезда, и надеялся, что меня выпустят из города. Вот только уверенности в этом у меня не было.
Конечно, они не бросят меня в беде. Кинутся звонить по инстанциям, писать запросы. И ожидаемо наживут себе неприятностей. Если есть хоть малейшая возможность это предотвратить, я обязан ею воспользоваться.
— Проводи в триста двадцатый, — сказал дежурный подошедшему солдату и открыл нам вертушку проходной.
Триста двадцатый кабинет находился на третьем этаже. Окна были забраны частыми решётками, и мне поневоле вспомнилась метафора про небо в клеточку. Несмотря на это, сам кабинет выглядел даже уютным. Правда, уют этот был каким-то казённым — большой кожаный диван, электрический чайник и сахарница на маленьком столике возле окна. И фикус в большой деревянной кадке.
Хозяин кабинета поднялся нам навстречу из-за большого письменного стола. Стол был обтянут плотным зелёным сукном, чтобы не скользили бумаги, и не царапала лист документа перьевая ручка. Этот стол производил впечатление чего-то вечного, неизменного.
Хозяин кабинета оказался под стать мебели — невысокий, крепкий, широкий в плечах. В коротко стриженых, когда-то тёмных волосах теперь пробивалась заметная седина. Массивная квадратная челюсть выдавала тяжёлый характер, а взгляд прищуренных глаз был цепким и бесцеремонным.
— Проходи, Валя, проходи! — сказал он декану, пожимая ему руку, а другой рукой похлопывая по плечу. — Кофе?
— Не откажусь, — согласился Валентин Иванович. — Индийский?
— Индийский, — кивнул хозяин кабинета. — Другого позволить себе не могу. Должность обязывает. Но зато есть молоко!
Оказывается, за массивным сейфом в углу кабинета притаился маленький холодильник. Виктор достал из него запотевшую бутылку молока. Вдавил пальцем серебристую крышечку из фольги.
— Свежее. Утром покупал.
Он насыпал в чашку две ложки молотого кофе. Взял в руки сахарницу и вопросительно взглянул на Валентина Ивановича.
Декан покачал головой.
— Без сахара. Не тот возраст уже, чтобы на сладкое налегать.
Виктор налил в чашку кипяток и разбавил его холодным молоком. Протянул чашку Валентину Ивановичу.
— Посиди пока на диване, Валя. Попей кофе. А мы с молодым человеком побеседуем.
Он окинул меня тяжёлым взглядом.
— Меня зовут Виктор Петрович. Садись к столу и рассказывай всё по порядку. Как ты понимаешь — я твой рассказ смогу проверить вплоть до шага и минуты. Так что врать — себе дороже выйдет. Что-то утаивать — тоже.
Я начал с того момента, как очнулся на моле, но Виктор Петрович сразу же меня перебил:
— Кто договаривался о покупке янтаря?
— Сева Небросов, — ответил я. — Эти парни сами к нему на улице подошли и предложили.
Виктор Петрович что-то записал на листе бумаги.
— Дальше.
Я рассказал, как меня задержал военный патруль и доставил в крепость Пиллау к майору.
— И ты не удивился? — спросил Виктор Петрович.
— Удивился, — подтвердил я. — Но не очень. Город закрытый, порядки особые. Я ведь не знаю точно, кто должен занимать пропажей людей на закрытой территории.
— Дальше.
— А дальше мы с Севой увидели того парня, с которым он договаривался о покупке янтаря. Я пошёл за ним и увидел, как он входит на территорию воинской части в крепости Пиллау. А часовые пропустили его.
— Интересно.
— Я подождал, пока он выйдет из крепости и снова пошёл за ним.
— И он тебя не узнал?
Я покачал головой.
— Нет. Я решил, что он меня не запомнил. Кроме того, я одолжил у Севы кепку. И шёл осторожно, близко не подходил. Парень привёл меня к судоремонтному заводу, и я решил, что он там работает. Работал...
Я замолчал и сглотнул слюну — в горле пересохло.
Виктор Петрович внимательно смотрел на меня.
— Воды?
— Да, — ответил я.
Он налил в стакан воды из графина, который стоял на столике, и протянул мне. Я пил не торопясь, но и не растягивая. Вернул пустой стакан.
— Спасибо!
— Давай дальше, — сказал Виктор Петрович, усаживаясь за стол. Виталий Иванович молча пил кофе.
— На следующий день меня снова вызвал тот майор и показал фотографии разных людей. Среди них была фотография того парня.
— И ты его опознал?
— Конечно.
— Почему? Почему ты сказал об этом майору?
Я вздохнул.
— Потому что Сева видел, как я пошёл за этим парнем. А майор не показался мне дураком.
Виталий Иванович неожиданно прыснул смехом.
— Джеймс Бонд какой-то! — сказал он. — Прости, Витя!
— Майор мог вызвать Севу для повторного допроса, — продолжил я. — И тогда я бы влип.
— Логично, — согласился Виктор Петрович.
Его тяжёлый взгляд не сулил мне ничего хорошего.
— Значит, ты сказал майору, что видел, как парень заходил в крепость. И майор тебя отпустил?
— Я не говорил, что следил за парнем, — ответил я. — Сказал, что мы с Севой увидели его из окна. Я выбежал на улицу, но парня уже не было.
— Вот оно что. Ну, дальше.
Я вздохнул. Теперь предстояло самое трудное. У Виктора Петровича уже сложилось определённое мнение обо мне. Идиотом я в его глазах явно не выглядел, и в романтическую прогулку под луной он не поверит.
— На следующий вечер мы с девушкой пошли гулять по пляжу. Я хотел взглянуть на запретную зону.