Археология души. Стихи
Шрифт:
Меня учила мать-амёба,
А нажимать курок – уже
Других учителей учёба.
Я мог быть в лени, и в трудах,
Безбожно пить, и – причаститься,
И все ж для вашего суда
Я – виртуальная частица.
Я здесь – не весь. Я здесь – не я.
Не боровик и не скрипица -
Обед улиткам и червям.
Я – спрятанная вглубь грибница,
В такую глубь, где лишь корням
Таких же тысячеэпохих
Хвощей позволено меня
Назвать ровесником. Элохим
И тот лишь шум моих ветвей,
В которых тлёй гнездятся
Конающиеся – кто старей
На млечной вечности дороге.
Всех старше и моложе – я.
Я старый волк и младший юнга
Летящего сквозь бурю корабля
По гребням архетипов Юнга.
Все эти архи и типы
Во мне спрессованы до жженья,
Пока – глухи, немы, слепы -
И в том залог преображенья.
Вот и февраль…
Вот и февраль, весны сочельник.
Свет – в рост, на убыль темь и тень,
Да только снежной манны мельник
Рекорды ставит каждый день.
Я с февралём запанибрата -
Болит – к нему, а не к врачу.
А всё равно, едва не матом
Родному месяцу кричу:
«Какой ты медленный, ей-богу…
Послушай, снежный чародей:
Весна идёт! Весне дорогу!
Убавь хотя бы пару дней!»
Дымах вина
В дымах вина, в туманах блуда
Наш путь запутан.
В России два заветных чуда –
Зима и смута.
Мы никуда и – ниоткуда,
Мы просто – «тута».
В России два заветных чуда –
Зима и смута.
На свет Христа есть мрак Иуды -
Смотри, не спутай.
В России два заветных чуда –
Зима и смута.
Царь инородец, поп-зануда
Да страж – Малюта.
В России два заветных чуда –
Зима и смута.
На совесть – гири по два пуда,
Огонь из трута.
В России два заветных чуда –
Зима и смута.
В снегу да в гуслях-самогудах
Секрет уюта.
В России два заветных чуда –
Зима и смута.
И если вырвусь из-под спуда –
То будет круто.
В России два заветных чуда –
Зима и смута.
Аввакум
Кубок судьбы не лаком,
Но до конца испит.
Из полымя Аввакум
На весь Пустозёрск хрипит:
«Никонская зараза
Люту беду несёт.
Нельзя уступить ни аза,
А то потеряем всё!»
Милости не просила
Эта святая рать.
Хоть велика Россия,
А некуда отступать!
Жёстче царей указов
Дым городов и сёл:
«Нельзя уступить ни аза,
А то потеряем всё!»
В бедности иль в достатке,
В грохоте и в тиши
Проникновенно краткий
Помните, мальчиши,
И
Этот завет – спасёт!
«Нельзя уступить ни аза,
А то потеряем всё!»
Вспоминая и пророча
Вспоминая и пророча,
Разводя туман рукой,
Брёл горбатый сон по ночи,
Щупал прошлое клюкой.
Гладки взятки со слепого,
Не рассказ – базар-вокзал.
Да и вообще – не ново,
То, что он мне показал.
Поп в законе, вор на троне,
То ли бес, то ли герой,
Ну, а то, что кто-то стонет…
Что ж, случается порой.
Пастыри в Христа не верят,
И безмолвствует народ.
В девять – тайная вечеря,
Через час – политбюро.
Не хлысты, не альбигойцы,
Их и гром не разразит:
В пять – анафема пропойцам,
В шесть – за водкой в магазин.
Обожают пьесы в лицах
Для наивных простаков:
В два – проклятия убийцам,
В три – подарки от братков.
По старухам с медным блюдом -
На починку алтаря,
А потом – в ушко верблюдом -
Да на южные моря.
И в ушко, и в Царство Божье,
Хоть не легче, но пролез.
Чтоб в него добраться… все же
Очень нужен мерседес.
В непонятке морщат рожи,
С головою не в ладу,
Не поймут: «а нас за что же
В восемнадцатом году?
Ох, бродила гнева брага!
А, по правде говоря
Мы для ихнего же блага
Даже продали царя!
Мы ж для нашего святого -
Для народа, мать ити,
И Христа продать готовы,
Только где б его найти?
Заплутал в российских нетях.
Мы искали… след простыл.
Видно, как маяк не светят
Понадбрюшные кресты».
Выползли на свет все вместе
И все вместе не поймут:
То ли здеся – песня песней,
То ли тута – смута смут.
То ли счастье нам пророчат?
То ль поют за упокой?
Шёл горбатый сон по ночи,
Щупал прошлое клюкой…
Золотая антилопа
Изнывая от жажды,
Задыхаясь в дыму,
Угодил я однажды
В золочёную тьму.
Мне казалась прозрачной,
Яркой, ярче, чем день
Как синоним удачи -
Золочёная темь.
Завелись в поддиванье
Золотые клопы,
Не мешала дыханью
Золочёная пыль.
И вальяжен, и весел