Архимаг с пеленок. Том 5
Шрифт:
— Может и пора. — вздохнула сестра. — Но это решать не нам. А тем, кто отвечает за репутацию и имидж Долгоруких. А то смотри — одна неверная жена, сбежавшая с любовником, и вот уже приличный дворянин свою дочь Долгоруким не отдаст. А дочь Долгоруких — вот хоть мою Юленьку — в жёны не возьмёт. Потому что мало ли, их тут всех в неверности воспитывают?
— Ну и чушатина, Господи!
— Что есть, то есть. Но я хочу предложить тебе выход.
— Да ну? И какой же? Смириться с положением?
Сестра печально улыбнулась, глядя на Настю из ванной.
—
— Хорошо. — заинтересованно кивнула Настя в ответ. — Что ты предлагаешь?
— Предлагаю тебе заключить небольшой до-го-вор… Только т-с-с, больше никому. Видишь ли, Настенька… Мой дорогой муж тоже, скажем так, не очень доволен существованием жалкого нахлебника, с которым придётся в будущем делить огромное наследство. Так что… Только смотри. Действовать придётся небыстро и о-о-очень осторожно. Иначе — верная смерть!
Глава 7
Неожиданная просьба
Как только куклы были настроены, я пришёл в сон к Рине. Тогда она ещё не успела толком в него погрузиться, так что ничего конкретного девочке не снилось и мы настроили его вместе. Для привычного антуража я создал вокруг нас просто-напросто двор нашего дома.
— Ух ты! — восхитилась девочка. — Будем заниматься!
Во сне знание о том, что это сон либо полностью отсутствует, либо сильно притупляется и витает где-то на краю сознания. Но в то же время душа почти не удивляется резким переменам в окружении.
Как, например, убегая от кого-нибудь в кошмаре, вы не спрашиваете себя, кто это, что он здесь делает и точно ли может вас догнать. Но и не пытаетесь обычно наколдовать себе меч для защиты, потому что «это просто сон».
Таковы свойства Царства Сна. Душа подчиняется его логике. Обычная душа — моя же способна использовать эту логику себе на пользу.
Так мы и начали тренироваться. В первые разы это занимало не так много времени — усталость-то во сне обычно не ощущается, но я старался сделать его максимально реалистичным, чтобы в реальный мир перешло максимум пользы.
И то, что мне это удаётся, стало видно уже через неделю таких тренировок. «Мышечный каркас» наших кукол символически слегка покраснел, указывая на лёгкие повреждения.
А вот сами наши с Риной мышцы, наоборот, явно начали наливаться силой, и просыпаться мы стали в тонусе, ещё легче, чем прежде. А, видя это, нажим в реале усилил и отец.
Думаю, если бы не эти куклы, ничего подобного и близко не было бы возможно. Но они у нас были, так что…
Так что за остаток лета мы с Риной не только порядочно загорели, носясь по двору, но и обрели довольно атлетические очертания. Без уродливо раздутых мышц — просто стали явно крепче сложены, бёдра и спина уплотнились, а заодно улучшилась
Ей я во сне занимался особенно тщательно — Рина её не любит, а во сне всё проходит куда проще и без лишних капризов.
Так что, когда начался третий класс и наш второй год обучения в школе, разница между худощавым Сашкой и стройной аккуратной Лизой, и мной с Риной — смугловатыми крепкими ребятами — стала явно заметна.
— Ого, Константин, я вижу, вы не пренебрегали тренировками! — воскликнул Иван Васильевич, увидев нас на первом же уроке физкультуры. — Похвально, похвально! Вы, Рина, тоже выглядите отлично!
Рина зарделась и засмущалась — уже понемногу входит в возраст, когда осознает себя девочкой. Я же кивнул и скромно поблагодарил:
— Спасибо, Иван Васильевич. Ваши советы не пропали даром.
Крепче стал и Федя Бестужев — но тот, похоже, просто за счёт типа Источника и обычных занятий. Этот рыжий богатырь минимум на полголовы превосходит любого в классе, включая меня. Хоть тресни, хоть круглые сутки бегай — а этого кабана не догнать!
Ну и ладно. Не больно-то и хотелось. Я всё-таки Архимаг, а не архикачок.
Ну а затем время потянулось… обыденно. Неделя за неделей. Дети быстро ко всему привыкают, а мне привыкать и не требовалось. Так что школа, такая новая и удивительная в том году, теперь ощущалась как нормальная часть жизни.
Мы считали на математике, писали на русском, понемногу слушали и пели всякое на редкой музыке, а на риторике и этике нас учили, как говорить и что говорить в разных ситуациях.
Уроки «Родины и мира» и физры тоже не отставали — нас продолжали знакомить с основными атрибутами нашей страны, других стран, ключевыми вехами мировой истории. Дети всегда слушали с огромным интересом, и я от них не отставал.
В конце концов, на этой ниве у меня перед детьми не так уж много преимуществ — разве что-то, что я в роддоме пялился ещё и в телек, а не только в потолок. Занятия же на физкультуре совершенно перестали вызывать у нас с Риной трудности, становясь лишь лёгким дополнениям к тренировкам.
Зато вот занятия в клубах — МагБоя и Властелина — стали куда более насыщенными и интересными, а проходить начали дважды в неделю.
— У нас там так классно! — взахлёб рассказывал Сашка чуть не за каждым ужином. — Нас теперь учат, какие существа бывают всякие! Необычные, колдовские, эти… Сверхъестественные!
— Да! — важно вторила Лиза. — А ещё, как их подчиняют, как с ними обращаются и что с ними делать!
«Меня вот подчинили самым подлым образом! Обращаются ужасно! Да ещё и делают со мной всякое…» — это Хвостик канючил, догрызая в углу свой дорогой магический корм.
Обычная-то еда для этакой махины уже давно не годилась, приходилось раскошеливаться. А этот ещё и ноет.
Но это ладно. Он всё время ноет. Если Хвостик не бухтит на жизнь, значит он спит или умер.
— Саня, чё у тебя такой кот вредный? — спросила Рина, тоже, конечно, уловившая мыслеимпульс животины. — Пинка бы ему!