Архимаг с пеленок
Шрифт:
Что Заклинание мне наколдовало, на то мана и потрачена. Мана и жизненная сила.
Рот наполнился кровью, из ушей тоже потекло тёплое, зрение почти пропало… Но я держался!
И я выдержал.
Адам оклемался сразу, как понял, что снаряды не долетели. Батя тоже не зевал.
А вот убийцы, уверенные в успехе, замешкались. На секунд пять замешкались. Но нашим хватило.
Глядя сквозь пылающие кольца, я кое-как увидел, как батя и Адам одновременно несутся к машине. Как машину просто сминает,
Почему усиленные? А вы пробовали разорвать человека на части голыми руками?
Я не заметил, когда всё закончилось. В глазах окончательно потемнело, а в ушах встал сплошной омерзительный звон.
Да, в подвале с демоном было ещё хуже — но там я и восстановился сразу же.
Тут демонической крови нет ни капли.
— … кончилось!.. Отпусти!...од контрол…
А? Что?
Я ещё жив?
Что кончилось?
Я поднял полуслепые глаза и увидел батю, тычущего руками в сияющие кольца… Хотя, уже не такие сияющие.
Отец явно создал вокруг них какое-то поле. Реальность рябила и колыхалась.
Отпустить? Отпускаю…
Поддержка Закольцовки прекращена.
Я без сил рухнул на ледяной бетон.
Как же приятно он холодит кожу!
— Он будет жить, Адам?! — срывающимся голосом спрашивала Соня, стараясь заглянуть англичанину в глаза. — Ведь будет?!
Адам лишь молча кивнул. Сейчас он старался одновременно рулить и выдавать этому мальчику хоть те крохи жизненной силы, которые мог.
Увы, его тип Источника очень затрудняет творение вне собственного тела.
Очень!
Впрочем, один вариант у Адама имеется. Точно же! Он ведь уже делал так двенадцать лет назад, во время войны на Ближнем Востоке!
Машина резко затормозила.
— Что?! — прорычал Дмитрий, телекинезом удерживающий сына в положении покоя.
Эмма, крепко обнявшая рыдающего Алекса и сама рыдающая не меньше, вжалась в сиденье.
— Есть мысль. — спокойно произнёс Адам, протискиваясь к малышу, на заднее сиденье. София глядела на него большими глазами, полными слёз… Нет, правильно говорить Софья, хоть и непривычно.
Напридумывали тоже имён! Щ-щит!
Он наклонил к лицу малыша собственную шею. Костя дышал хрипло, отрывисто, на его пухлом младенческом ещё лице кровь смешалась с копотью.
Вскрыть сонную артерию самому себе. Та ещё задачка — но не для мага-целителя.
Увы, целебными свойствами Адам мог наполнять лишь собственное тело. Такой вот ущербный, но практически бессмертный лекарь.
Тело. И его части. Например, кровь.
Из шеи мужчины на губы ребёнка плеснуло настоящим алым фонтаном. Кровь сияла в полутьме автосалона, озаряя всё
Женщины сдавленно ахнули. Милая Эмми закрыла Алексу глаза. А вот Дмитрий, похоже, сразу всё понял.
Даже чуть приоткрыл малышу рот.
Адам крепко зажал артерию пальцами, сцеживая как можно меньше крови. Вместе с ней уходит сама его жизнь.
Благо, жизни в нём всё ещё более чем достаточно. Новая кровь творится прямо на ходу.
А вот машину надо будет новую. Салон этой теперь не отмоешь.
Щ-щит!
Костя глотал алые капли шумно, судорожно… но его дыхание стало ровнее, глубже. Затем пропали хрипы.
Маленькие ручки зашевелились.
— Сынок!!! Сыночка, милый мой! — потянулась к нему Соня. Адам мягко, как подобает джентльмену, придержал девушку.
— Ван секонд, Софи… Софья. Я же его не кровью лечу, а лайф… Жизненной силой. Она будет… как бы сказать, прилипать к любому, кто окажется слишком близко. Будет тратиться на вас, а не на него.
Испугавшись вреда сыну, мать тут же вернулась в кресло.
Щ-щит… гадство! От волнения Адам начал заговариваться, вставлять в русскую речь английский. Как дворовая шпана, ей богу!
Вдох. Выдох. Истинному джентльмену — а только таким может быть глава семейства! — подобает не терять самообладания.
Никогда.
В самом деле, разве это первое покушение?
Ну да, второе. И первое в этой северной стране.
В стране, давно ставшей ему второй… а может даже первой родиной. Здесь его семья. Здесь теперь его ребёнок.
И здесь ему эти разборки не нужны!
— Повезешь этот труп к некроманту? — деловито спросил Осинский, поняв, что с сыном всё будет хорошо.
Адам кивнул.
— Если вы не возражаете, я бы предпочёл избежать посещения больницы. Думаю, никому здесь не нужны эти регистрации, следствие… Вы понимаете.
Эмма сделала большие глаза.
— Вы что, хотите замять это? Оставить просто так?! — то обернулась к ним мать Кости. — Но…
— Дорогая. — твёрдо посмотрел на неё муж, Дмитрий. — Постой. Остынь. Подумай сама. Если то, что случилось с сыном, будет зарегистрировано, об этом точно узнают твои родственнички. Понимаешь, о чём я?
Соня уже собиралась что-то выпалить… но остановилась. Глубоко вдохнула. Выдохнула.
А затем молча кивнула.
— Понимаю. Валера ведь знает теперь, что наш сын может быть ценен.
— Именно! Всё плохое, что с ним случится, может быть истолковано как повод для служб опеки изъять Костяна! И ты знаешь, кому они его отдадут!
— Ни… Никогда! Я лучше сдохну, чем отдам сына… им!
Ого. Адам прищурился.
Он уже знал, к какому роды принадлежала эта прекрасная рыжая леди. Но чем они её так обидели?