Архимаг с пеленок
Шрифт:
А ещё другую маску. Нет, внешне такую же… но батя посчитал это главным доказательством, что здесь что-то не так.
Он ведь демонолог — и демонов определяет во многом по ауре.
А аура этого существа — она такая же, какая должна быть у илехия… но…
— Она будто вся сосредоточена в этой маске! — уже раз в пятый повторил отец, вкидывая нам ещё малины. — Будто большая её часть иллюзия!
Батя, батя, хватит! Останови этот малиновый дождь!
Ближайшие кусты и так уже все без ягод стоят, а у Сани половина
— Саська замаяська! — хихикнул я.
Почему это кажется мне смешным? Не знаю. Буду думать, что детское тело так влияет.
Ну не могу же я правда смеяться с детских обзывалок?
Или могу?.. Я же Архимаг, я всё могу! Мву-ха-ха-ха!
— Маска… Сын, не обзывай Сашу!.. Маска… Саша, а ты правда ешь аккуратней!..
Да понял я, батя, понял. Спасибо за подсказку. Не переживай, я со всем разберусь и гляну, что там с этим демоном не так!
Ага. Осталось только как-то свалить из-под присмотра… Впрочем, что-нибудь придумаем!
— Папа писеть хотю! — прохныкал я жалобно. Подгузники всё равно сегодня не надели — не смотрятся они со столь «элегантным» нарядом'…
— Маска эта… что? Сын, ну давай в кусты вот сходишь. — и он аккуратно поднял меня в воздух. Так, это в мои планы не входит!
— Неть! — запротестовал я. — А еси увидят!
— Что? С чего бы… а хотя…
Отец замер, задумчиво почесав репу. Давай, батя, думай! Тут же по-любому всё под магическим надзором!
— Тут же по-любому всё под магическим надзором… — с видом мудреца изрёк он. — Эх, ладно, Костян. Пойдём… Не вовремя ты, конечно, да-а! Я тут думаю хожу…
— Ходи! — выставил я ладошки перед собой, когда он попытался меня поднять уже нормально. — А Котя сям подёть!
Вообще, столь… деликатный вопрос, вопрос туалета — самый проблематичный.
Ведь нормальные-то дети лет до четырёх могут под себя ссаться! А в годик-то уж всяко не отпрашиваются в туалет и не ходят туда сами!
— Какой сам! — ожидаемо усмехнулся батя. — Ты ж даже не знаешь, куда! В клумбу им нассышь ещё, мелкий… хотя, это было бы прикольно. Пойдём, малышня, у нас тут протечка намечается!
И мы трое, весело кувыркаясь в воздухе, полетели следом за батей. Пока всё идёт согласно моему плану.
Не, если б батя затупил настолько, что отпустил бы меня одного, было бы идеально. Но и так всё как надо!
Вот мы и выбрались из своего укромного местечка на заднем дворе — все красные, в малиновом соке, облопавшиеся, но довольные как черти.
О, а вот и сам мистер чёрт… точнее, некий неведомый демон. Продолжает играть с детьми. Те уже, похоже, притомились и больше валяются на лужайке, чем бегают и прыгают.
А вот на веранде веселье в самом разгаре… только чего это у мамы лицо такое невесёлое?! Что тут у нас происходит?!
Соня была готова расплакаться.
Нет, она не расплачется, конечно. Лучше умрёт, но при этих…
Нет, не потому что плакать позорно, или ещё что. Если бы ей было не плевать на выдуманные другими правила, она не покинула бы род.
Просто она не даст этой своре шакалов поводов для радости!
— Сонечка, милая! — с обволакивающей заботой обратилась к ней тётя Света, сестра отца, прибывшая сюда с маленькой внучкой. Полноватая, но всё ещё в неплохой форме, престарелая тётка, она всё время улыбалась Соне и норовила угодить…
И Соня, быть может, поверила бы в искренность её намерений. Если бы видела эту тварь впервые. Но не теперь.
— Сонечка, милая, вот, покушай говядинки! Мраморная, первый сорт, от нашего семейного повара… ну ты знаешь господина Мишле…
— Д-да не надо, не стоит… — деликатно ответила Соня, внутренне сжимаясь. Вот сейчас, сейчас…
— Да ты не стесняйся, милая, кушай! Дома-то, небось, редко мясо видите, бедняжки мои! На зарплату… хи-хи, археолога много не накупишь! А муж у тебя всё равно… ой, прости-прости, нельзя за столом о плохом говорить!
О, тётя Света сказала это с такой вселенской горечью, с такой болью за судьбу племянницы… что все за столом начали хихикать даже почти не скрываясь!
Лишь пара человек прятали свои гаденькие улыбочки за белыми салфетками, остальные же ухмылялись во всю…
Ещё бы! За последние полчаса это уже третья одинаковая шутка в её адрес!
— Не стоит так беспокоиться. — отвесив лёгкий вежливый поклон ответила Соня. — Я-то ещё молодая, мне жить да жить! Глядишь, жизнь ещё изменится к лучшему!
Минуту назад готовая расплакаться, Соня торжествовала! Глядя на проклятую тётку, аж пошедшую красными пятнами от ярости, Соня внутренне ликовала.
Какая она молодец, что вспомнила сейчас об этом слабом месте тётки! О, эта женщина ужасно, чудовищно, до дрожи в коленях боится старости и смерти!
Больше рта эта карга не раскроет!
Увы. Она «побеждена», но за столом всё ещё сидит слишком много отвратных рож. И главная из них…
— О, вспомнишь его, вот и оно! Это же наш друг Дмитрий! — громко произнёс Валерий, допивая очередной бокал вина и отрываясь от дискуссии с Адамом по поводу рынка каких-то там металлов в России.
П-ф, будто Валера в этом что-то понимает!
Соня тревожно взглянула туда, куда кивнул брат. Неужели, что-то стряслось? Сам Дима точно не стал бы показываться на глаза этим… этим!..
Хм. Соня поджала губки. А на кой-чёрт они вообще сюда приехали, если пока так и не совершили никакой мести?!
— Дима, что-то случилось? — тут же вышла из-за стола Соня. Фух… ей кажется, или даже дышать стало полегче?
Муж кивнул, но расслабленно — ничего серьёзного. У них давно отработана система условных знаков… Но о первых двух годах их совместной жизни Соня не любит часто вспоминать.