Архимаг. Пробуждение. Трилогия
Шрифт:
Примерно месяц назад Креол составил новое заклинание для творения вина, взяв за основу наиболее понравившийся ему сорт – красное сухое бордо «Шато Помроль» почти десятилетней выдержки. Именно такого коллекционного, высококачественного сорта он и сотворил сейчас целую бочку. Две тысячи литров дорогого марочного вина!
– Колдовство! – ахнули, люди бейлифа, с ужасом наблюдая за тем, как прямо из земли лезет огромная деревянная дурища.
Сам бейлиф, будучи все же поумнее своих солдат, с сомнением зачесал в затылке. Как и у большинства каабарцев, в его голове прочно сидело убеждение в том, что уж кто-кто, а Серебряные Рыцари с
Он повернул краник, прикрепленный к низу громадной бочки, и подставил под него берестяную кружечку, вынутую из-за пояса. Одного только аромата божественного напитка хватило, чтобы его люди потянули носами и двинулись вперед, уже не вякая ни о каком колдовстве. Креол глядел понимающе: в его родном Шумере тоже делали неплохое вино, но когда он познакомился с тем чудом, что производила прекрасная Франция…
– О-о-о-о… – блаженно простонал бейлиф, опрокинув в глотку этот нектар. – О-о-о-о…
– Так ведь колдовство же… – неуверенно пискнул самый упрямый солдатик.
– Цыц, дурачина! – разъярился его начальник. – Да разве ж Близнецова тварь сможет такое диво сотворить?! Да еще и нас, бедных людей, поить ею станет?! Благородный лорд, как на духу, да вы же святой!!!
– Истинно так, – подтвердил лод Гвэйдеон. – Се святой Креол, Посланник Пречистой Девы…
– Верю! – истово подтвердил бейлиф, жадно глядя на нежданно привалившее богатство. – Эх-ма, лод паладин, забирайте лошадей, да и повозку с ними! Для святого ничего не жалко! Братва, налетай, тут нам на месяц пировать хватит!
Бейлиф явно не прогадал, отдав Креолу свой старенький уарлкоут и двух не менее дряхлых лошадей. Даже на Земле такое количество отличного французского вина стоило бы огромных денег, а в этих местах, где возник острый дефицит спиртного, эту бочку можно было обменять на не самый маленький дворец. Только вот вряд ли бейлиф со товарищи захотят примерять на себя роль виноторговцев – сами всё и выдуют…
– Да уж, они теперь и правда до следующего месяца не просохнут… – неодобрительно покачала головой Ванесса, усаживаясь в скрипучий уарлкоут. – Пустили козла в огород…
– Умрут от горячки, – равнодушно согласился Креол. – Да и Кингу с ними…
ГЛАВА 9
Запомните, пацаны, местного шефа называть не батей, не отцом и даже не паханом! Только Папой…
Путь через два графства и одно баронство занял пять дней. Как ни странно, ехать в уарлкоуте Вон понравилось еще меньше, чем верхом. Во-первых, в нем немилосердно трясло, а во-вторых, Креол настоял на том, чтобы использовать вынужденное безделье с пользой. «С пользой» в его понимании означало обучение магии.
– Ты не стараешься! – возмущенно заявил он уже в тысячный раз, когда Ванессе в тысячный раз не удалось увидеть его, Креола, ауру. – Я же снял маскировку, почему тебе не удается меня увидеть?!
– Не знаю! – обиженно огрызнулась девушка. У нее уже глаза болели от перенапряжения. – Может, у тебя ее нет!
– Как это – нет?! Она даже у тебя есть, а я архимаг, у меня аура – всем аурам аура!
– Вон, да ты не переживай так… – посоветовал Хубаксис, лениво жующий кекс размером больше его самого. – У меня тоже сначала ничего не получалось…
– А
Ванесса тоскливо застонала…
Лод Гвэйдеон ехал рядом с уарлкоутом, напряженно шевеля губами. После долгих раздумий он наконец-то сумел придумать рифму к «красный». Правда, очень плохую – «синий».
– Фиалки красные, розы синие… – бормотал он, пытаясь продвинуться дальше этих четырех слов. – Фиалки красные, розы синие….
Благословен и год, и день, и час, И та пора, и время, и мгновенье, И тот прекрасный край, и то селенье, Где я был взят в полон двух милых глаз. Благословенно первое волненье, Когда любви меня настигнул глас, И та стрела, что в сердце мне впилась, И этой раны жгучее томленье. Благословен упорный голос мой, Без устали зовущий имя донны, И вздохи, и печали, и желанья, Благословенны все мои писанья Во славу ей и мысль, что непреклонно Мне говорит о ней – о ней одной!Эти стихи прочел Бат-Криллах, в собачьем обличье бегущий рядом с Гордым. Лод Гвэйдеон, опешив, воззрился на него и прошептал:
– Пречистая Дева, это же великолепно… Неужели это сочинил ты – демон?!
– Нет, господин Гвэйдеон, это Петрарка… Простите, я не хотел вам мешать, просто как-то само вспомнилось…
– Ты мне не помешал! – горячо возразил паладин. – Прочти еще что-нибудь… хотя нет, подожди, сначала прочти еще раз это, я должен записать!
Между нами, лод Гвэйдеон собирался бесстыдно выдать этот сонет за свой. Даже у самых чистых и благородных людей бывают свои слабости: лод Гвэйдеон ужасно стыдился своей редкой бездарности в стихосложении. На Каабаре считалось, что любой истинный дворянин должен уметь складывать простенькие вирши на раз, а Серебряные Рыцари и в этом давали сто очков вперед всем остальным. Но везде найдется своя белая ворона: Генерал не мог срифмовать даже пару строчек…
Несколько раз компания проезжала через села и веси, а один раз и сквозь небольшой городок. Он оказался столицей баронства Ростолед. Ванесса окончательно убедилась, как им повезло заполучить в проводники настоящего паладина: один только вид его серебристых доспехов открывал все границы и резко улучшал отношение таможенников и дорожных мытарей к их группе. Да и разбойники, встретившиеся на агидесской дороге, поспешили сбежать подобру-поздорову, едва смекнули, что нарвались на Серебряного Рыцаря.
Хотя были у такого проводника и свои недостатки – им дважды приходилось слегка отклоняться от прямого пути, поскольку лод Гвэйдеон у каждого встречного выспрашивал, нет ли где поблизости какой нечисти. Как уже упоминалось, дважды нечисть нашлась – в Омнико крестьяне пожаловались на троих некростеров, поселившихся в роще, а в Агиде обнаружился борамец. Ни некростеры, являющиеся, по сути, всего лишь ожившими скелетами, ни борамец, уродливая помесь животного и растения, не составили большой проблемы.