Архипелаг исчезающих островов
Шрифт:
— Андрей Иваныч в зоопарке, — торопливо доложил востроглазый мальчик, один из сыновей ветеринара. — Он в зоопарке, и тетя Лиза с ним!
— Вам записочку просили передать.
Андрей писал:
«Пишу на случай, если разминемся. Мы собрались с Лизой в зоопарк. Приходи и ты. Если, конечно, не устал. Дело важное, касается и тебя. С полпервого до двух будем у площадки малышей. Не сможешь — вернемся, расскажем…»
Я обозлился, и больше всего, конечно, на Лизу. Уверен был, что это она продиктовала Андрею такую дурацкую, интригующую и бестолковую записку: уж
Но, повалявшись с полчаса на кровати, я вскочил и отправился в зоопарк.
Малыши, разморенные жарой, почивали в низенькой пристройке — был «мертвый час». Андрей с Лизой нерешительно топтались у двери.
— А вот и Леша! — сказала Лиза с таким выражением, точно мы расстались только вчера.
Андрей молча стиснул мне руку и Обернулся к служительнице, стоящей у входа:
— Вот и товарищ интересуется! — Он кивнул на меня. — Сегодня прилетел из Арктики и, видите, сразу к вам…
— В положенное время, гражданин, в положенное, — невозмутимо сказала служительница. — Как все посетители.
— Так он же не все! — заступилась Лиза за Андрея, подхватив его под руку и легонько подталкивая к двери. — Ведь это он ее доставил в зоопарк, понимаете?
— Ну, а коли доставил, подарил, то и должен подчиняться распорядку! Сказано: «мертвый час». Не ведено будить.
— Что тут происходит? — спросил я недовольно.
— Да спутал время, понимаешь! — Андрей присел на скамейку и вытащил портсигар. — Черт их знает, «мертвый час» кончается у них в час, а не в полпервого, вот и…
— Медвежонка привез, что ли?
— Нет, ты спроси, где он раздобыл его! — вмешалась Лиза. — В этом все дело!
— Ничего не понимаю, — сказал я, присаживаясь рядом с Андреем на скамью. — Ну, привез медвежонка, ну и бог с ним! У меня на сердце кошки скребут, а ты с медвежонком каким-то…
— Из-за чего кошки-то?
— Из-за фотопустышек этих, будь они трижды неладны!
— Пустышек? Каких пустышек? — спросил Андрей, точно просыпаясь. — А, тех, что в газете!
— Как? — ужаснулся я. — Их успели в газете тиснуть?
— А что ж такого? И мои там есть. Фотографии как фотографии. Безотрадная картина тумана и льдов, как говорится.
Я молча глядел на него.
— Уж и испугался! То-то, смотрю, лицо у тебя такое странное. Нет, брат, медвежонок, которого я привез, враз все эти фотографии — и твои и мои — слопал. Так, знаешь, гам — и нет их! Я, конечно, выражаюсь фигурально.
Лиза засмеялась. Она явно наслаждалась моим изумлением и любопытством, которых я и не пытался скрыть.
— Тут, понимаешь ли, — неторопливо продолжал Андрей, — вышло именно по той старинной поговорке: не бывать бы счастью, да несчастье помогло. Ну, несчастье-то было не ахти какое: маленькая неисправность в моторе. Но пришлось нам, когда уже во второй раз возвращались с эвакуированными, сделать вынужденную посадку на лед и малость посидеть на нем…
— Ну, ну!
— Вот и мы то же долдонили бортмеханику: «Ну, ну!» Торчали возле него, подавали советы кто во что горазд, пока один из матросов с «Ямала» не приметил на горизонте
— То-то пальба поднялась!
— Нет, народ все опытный, полярники. С одного выстрела уложили мать, с двух — детеныша. А второго медвежонка взяли живьем. Оказалось — девчонка. И назвал я ее знаешь как? Улика Косвенная! По всем правилам: имя и фамилия! Каково?
Лиза снова засмеялась.
— Но почему же Улика? — пробормотал я.
В это время толпа ребятишек стремглав кинулась со всех сторон к площадке молодняка и плотно обступила ее. «Мертвый час» кончился.
Первое животное, появившееся из дверей пристройки, вызвало дружный смех ребят. То была свинка, обыкновенная, домашняя, и не аристократических кровей, пегая.
— Для развлечения держат, — сообщил Андрей, вставая со скамейки. — Чтобы медвежата лучше ели.
Свинка, подрагивая хвостиком, с чрезвычайно озабоченным видом обежала площадку, остановилась у бассейна, наполненного водой, и взволнованно захрюкала.
— Тоскует! Жить без них не может, — снова сказал Андрей, который, видимо, стал в зоопарке своим человеком.
Пестрым комом выкатились из дверей львенок и тигренок. Потом сломя голову вылетела лисичка и принялась носиться по вольере, не обращая ни на кого внимания. Следом за лисенком неторопливой походкой вышел взрослый жесткошерстный терьер. Заметив его, свинка замолчала, а лисичка перестала носиться по вольере.
— Гувернер! — пояснил Андрей. — Состоит при малышах в качестве воспитателя. В случае чего наводит порядок.
Наконец, высоко подбрасывая угловатые зады, исподлобья озираясь по сторонам, смешным курцгалопом примчались медвежата. Их было трое: два бурых и один белый.
— Вот она, вот она! — забормотали мне в оба уха Андрей и Лиза.
Улика Косвенная была ниже ростом и более худая, чем ее бурые товарищи. Наверное, и силенок было поменьше. Но брала энергией и решительностью.
Бесспорно, она первенствовала в этой бестолковой и шумной компании. Продолжавшие бороться львенок и тигренок почтительно уступили ей дорогу. Свинка кинулась к ней со всех ног и принялась рыльцем подталкивать к бассейну. Впрочем, Улику не надо было долго просить, особенно в такую жару. Оба бурых медвежонка уселись у края бассейна, в нерешительности поглядывая на веселых купальщиков.
— Тон на площадке задает! — с гордостью сказал Андрей. — А иначе и быть не может. Вся остальная мелюзга родилась в зоопарке, а Улика все-таки нюхнула вольного воздуху. Догадался, где она родилась?
— Ну асе, не тяни!
— На Земле Ветлугина, вот где!
— О!..
Но тут лисичка остановилась против нас и приветственно завиляла хвостом. Волк в соседней клетке опрокинулся на спину и задрыгал лапами по-собачьи.
Мы оглянулись. За нами стояла худенькая женщина.
— Антонина Викентьевна, наконец-то!..