Архипелаг раздора
Шрифт:
Мутное дно с полчищами серых рыбок, склизких водорослей и мелких раковин приковало к себе всё внимание. Марианна жадно ловила каждую деталь, каждую мелочь, будь то трещина в камне или кучка мелких икринок. В этом сумрачном туманном мире, в этом однотипном блеклом пейзаже таилась такая сила, такая мощь, что не хватало духу объять её целиком и навеки заключить в себе.
Левиафан мерно плыл вперёд, и принцесса с благодарностью поглаживала его теплую шею. Они провалились в прекрасное безвременье, но слабое покалывание внутри уже подталкивало их на поверхность. Корд медленно поднимался, и вместе с ним поднимались
– Нам нужно найти безопасное место, – произнесла девушка и посмотрела по сторонам. Левее возвышалась узкая гора, всё остальное пространство дышало первозданной пустотой.
Левиафан проплывал вдоль крутого скалистого берега, пока Марианна внимательно осматривала каждый уголок. Она не знала, до какого острова они добрались и была готова бежать при малейшей опасности. Но земля оставалась безлюдной, а они – вымотанными, и первый удобный подъём решил всё.
Девушка положила голову на живот растянувшегося на солнце Корда. Мир был прекрасен, спокоен, но ровно до тех пор, пока удушающая боль не вернулась и не захватила мысли.
– Как до всего этого дошло, Корд? – обратилась она к любимцу, но тот лишь махнул хвостом, продолжая принимать солнечные ванны. – Я же не сделала ничего плохого...
На глаза набежали слёзы, а память с обыкновенным для неё коварством напомнила о ссорах с матерью, о нарушенных запретах, о самовольных опасных решениях, о длинном бесхребетном языке.
– Сделала, – упадническим тоном ответила Марианна сама себе. – Но как Герман мог так поступить? Как он мог подумать, что я... морские богини... я... Я же любила маму! Неужели престол стал для него важнее всего?
Левиафан посматривал на хозяйку синим глазом, но, конечно, ничего не понимал.
– Я думала, он любит меня, – продолжала тем временем принцесса, – а оказалось, что ошиблась. Я так сильно хотела этого, что приняла заботу брата за нечто больше... Да ещё нянюшке рассказала... Ах, нянюшка... Ты единственная, кто меня любил! А теперь я совсем одна...
Сумерки набегали быстро, и утомленная девушка бесцельно следила за вязкими облаками, растекающимися над горизонтом. Она ещё не думала о том, где проведёт ночь, что будет есть, куда отправится, и продолжала сидеть в оцепенении, раз за разом переживая горе.
Левиафан заурчал и поднялся.
– Ты куда?
Любимец не спеша пошёл к воде, и Марианна испуганно вскочила на ноги.
– И уходи! Проваливай к своей Каре!
Слезы вновь подступили, она села на землю, подтянула ноги и, накрыв их руками, зарыдала.
Что-то мокрое уткнулось ей в плечо. Девушка дернулась, подняла голову и обнаружила, что перед ней стоит довольный Корд, а в его зубах трепещет ещё живая рыба.
– Как я тебя люблю, мой мальчик!
Весь вечер и первую половину ночи они рыскали по крутому берегу в поисках удобного места для ночлега. Им стала неглубокая пещера над океаном, что не спасёт от шторма, но защитит от легкого дождя и посторонних глаз. С огромным трудом Марианна развела костер и зажарила жирную мясистую рыбину, после чего уткнулась в теплый бок и задремала. Левиафан осторожно обвил маленького, измученного человечка, пытаясь
Позднее утро встретило принцессу мягким ветерком, ласковым солнышком и зазывным шумом океана. Она потянулась, и рука наткнулась на что-то теплое. Корд, милый и дорогой Корд провёл с ней всю ночь и теперь, когда ему не терпелось погрузиться под воду, оставался рядом. На душе было хорошо и свободно, Марианна открыла глаза, и вдруг стены пещеры неумолимо обступили её сердце. Девушка вспомнила всё, и обманчивая легкость сменилась прежним кошмаром. Отодвинуть его не получалось, но нужно было как-то жить.
– Вокруг столько воды, но питьевой ни капли, – мрачно заявила принцесса и похлопала левиафана по брюху. – Вставай, мальчик, давай найдём себе пропитание, а там посмотрим, что ещё можно сделать.
Корд радостно поднялся, подставил спину, и вскоре они с удовольствием нырнули в объятия океана.
Теплая вода нежно обволакивала кожу, играла в волосах, придавала легкость и ощущение зыбкой свободы. Они плавали недалеко от берега, высматривая в светло-голубой толще рыбу и моллюсков, но вместо них нашли нечто удивительное. Окруженный коварными скалами и густо заросший водорослями, на дне покоился огромный торговый корабль. Сперва его не было заметно, и Марианна проплыла бы мимо, но слабый блеск, не присущий подводному пейзажу, привлёк её внимание. Разорванные в клочья флаги с парусами, сломанная грот-мачта, изуродованные шпангоуты – всё это предстало ужасной, но завораживающей картиной.
Они приблизились к громаде, чей ещё не до конца разъеденный океаном остов покоился на дне. Марианна направила Корда к заинтересовавшему её месту, и левиафан не решился противиться, лишь внимательно осматривал застывшее пространство. Его широкие лапы тихо опустились в ил, поднимая зеленоватую муть, и девушка протянула руку вниз. Вспугнутые рыбки шарахнулись в сторону и изрядно переполошили нежданного гостя. Но любопытство взяло верх, и маленький ларец, успевший стать частью океана, легко отдал россыпь золотых монет. Обескураженная принцесса, никогда прежде не державшая такое богатство в руках, всё же оставила находку себе и уже гадала, на каком острове они могли бы пригодиться.
Белые нити Корда казались неистощимыми, и дальнейший путь занял у двух отрезанных от дома беглецов ещё немало времени. Но поймать хоть одну мало-мальски достойную для утоления голода рыбу не удалось. Марианна поспешно собрала всех возможных моллюсков, надежно спрятала их за пазуху и, когда воздух подошёл к концу, направила любимца на поверхность.
– Давай, мальчик, принеси мне рыбы! – сказала девушка и махнула рукой на океан, когда они оказались в пещере. – Не могу же я питаться только этим...
Левиафан игриво запрыгал на месте, а затем бросился со скалы.
– Корд! – испуганно кинулась к краю хозяйка.
Но тот легко извернулся в полете и его стройное тело с драконьей безупречностью прошло между двух ужасных скал.
Девушка вернулась внутрь и села на холодный пол, который немедленно напомнил о королевском мраморном дворце. На маленькие раковины закапали слёзы, но они не помешали действиям принцессы, и вскоре первый моллюск был повержен.
– Что? – всхлипнув, удивилась Марианна, когда огромная перламутровая жемчужина выпала и покатилась к обрыву.