Архипелаг раздора
Шрифт:
– Ты лжёшь, – ядовито улыбнулся он. – Марианна сама открыла дверь, когда я вернулся. И трупы тянулись именно из её покоев.
– Она всё время была со мной!
– И сережка. Ты ведь слышала, что рядом с мамой нашли сережку?
– Она просто потеряла её! Она как раз рассказывала мне об этом! Это же подарок матери! Она была очень расстроена!
– Вероятно, мама сопротивлялась, она была храброй и смелой женщиной. Вероятно, в схватке она как-то зацепила...
– Герман! Герман! Что ты говоришь?! – Агата подошла вплотную к столу. –
– Ты всегда выгораживала её, – покачал головой король, – даже теперь, когда она мертва, ты продолжаешь её защищать.
По истонченной старостью коже покатились слёзы. Старушка поспешно вытирала их, но никак не могла остановить.
– Прошу, пожалуйста, поверь мне! Она ни в чём не виновата! Ради справедливости, ради морских богинь, не делай этого! У неё должна быть дорога назад!
– Её больше нет, – упрямо повторил Герман, но его глаза с надеждой смотрели на Агату. – Если я ничего не сделаю, меня тоже скоро может не стать. Я должен объявить её предательницей. Ради будущего государства...
– Ты мог бы не делать этого ради любви...
Король вскочил на ноги, и тяжелое кресло с грохотом упало назад. Вены на шее вздулись, глаза налились кровью, и он прошипел:
– О какой такой любви вы говорите?
Старушка выдержала взгляд и ответила со странной легкостью в голосе:
– О братской, о какой же ещё?
Герман шумно вдыхал и выдыхал воздух, пока внезапное появление Виктора не заставило его успокоиться. Мужчина прошёл в кабинет и удивленно посмотрел на замерших людей.
– Я не помешал? – с неловкостью спросил он.
– Агата уже уходит.
Но старушка не тронулась с места и продолжала стоять, умоляюще сведя брови.
– Агата уже уходит! – громче повторил король.
Женщина неуверенно отступила, а её губы беззвучно прошептали: «Умоляю...»
Когда страж терпеливо вывел гостью, Герман упал в кресло и уронил голову назад.
– Что она хотела? – спросил Виктор.
– Не спрашивай меня ни о чём... Зачем ты пришёл?
– Послы с Водного прибыли, – торжественно объявил тот. – Если хочешь, я сопровожу их один.
– Нет. Мама собиралась лично показать псевдоорден, поэтому я сделаю это ради неё.
Король выглядел уставшим. Он осунулся ещё больше, ещё сильнее повисла на теле одежда, а поступь выглядела так, как будто недавно он чересчур весело провёл время и не успел отойти.
– Ты в порядке? – забеспокоился Виктор.
– Да. Мне нужно пару минут...
Герман с трудом, но всё-таки нашёл в себе силы. Его спина выпрямилась, черты лица обрели прежнюю уверенность, и он решительно покинул кабинет.
Пятеро послов, облаченных в голубые одежды из тончайшей ткани, склонились в искренней почтительности, когда король острова Солнца спустился в сад. Он осмотрел немолодых мужчин и повелительным взмахом руки заставил их выпрямиться.
– Его Высочество Северин глубочайше соболезнует и надеется
Они расступились, и стражники поставили перед Германом огромный запечатанный сундук.
– Благодарю, – сдержанно ответил король.
– А также он просит разрешения на зарисовки ордена Асха.
– На зарисовки?
– С нами художник.
Низкий худой человечек с удивительно острым подбородком протянул дощечку с приколотой бумагой и карандашом.
– Вам будет нечего зарисовывать.
– Ваше Высочество...
– Хорошо, раз вам так хочется запечатлеть монахов, которые высаживают на клумбы цветы – пожалуйста.
Послы настороженно переглянулись.
– Неужели вы не позволите нам увидеть величайшую силу, которую только можно представить?
– Вероятно, вы говорите о силе природы? – сдерживая раздражение, поинтересовался Герман. – Тогда, конечно. Там, куда мы отправляемся, вы воочию увидите, как растут самые разнообразные растения.
Король направился к коню, которого наконец подвели, и только сейчас с облегчением выдохнул. Виктор подсадил его на скакуна и едва слышно проговорил:
– Ты был невежлив. С послами так нельзя.
– Я их не ждал.
– Но мы согласились их принять, а ты даже не открыл сундук.
– Что Северин может прислать такого, чего у меня нет?
– Например, золото, которого сейчас в казне не то чтобы очень много...
– Слишком большой сундук для такого количества.
– И всё же...
– Виктор, прошу, – он посмотрел на мужчину глазами, полными страдания, и тот отступил.
– Я поеду впереди.
Король развернул коня и обратился к озадаченным послам:
– Нам предстоит далекий и нелегкий путь. Вы поедете в карете, чтобы путешествие не показалось столь утомительным.
– Нижайше благодарим, – склонился в ответ один из них.
Высохшая от жары дорога уходила вдаль. Она не петляла, не поворачивала, а тянулась вперед с упрямой монотонностью. Герман крепко сжимал повод и невидяще уставился вперёд. Последний раз, когда он проезжал здесь, в королевском дворце зверски убивали его мать, а он не знал этого, и самые ужасные часы в жизни Анны стали для него самыми счастливыми. Он помнил, как легко ему удалось соединить шелковые нити, как встрепенулось тело животного и как они вместе полетели над землей, наслаждаясь свободой. Король коротко дышал и не замечал онемение в спине, плечах и руках, горестные образы наводнили его уставшую голову и заместили всё, что он видел вокруг. Мимо него прошёл и недолгий привал, где все размялись и перекусили, и беседы у костра, которые очень понравились послам, и прекрасные виды природы, коими изобиловал остров Солнца. Герман едва не пропустил поворот к псевдоордену и, если бы его конь послушно не повернул за конём Виктора, проехал бы дальше, несомненно удивив иностранных гостей.