Архитекторы
Шрифт:
— Отлично! — похвалил Антон Юрьич, опрокидывая содержимое солонки в рот. — Как считаешь?
— Да, — подтвердил Ахмет Ахметович. — Умеет Москва жить.
Непонятно только, комплимент сказал, или упрекнул. А Антон Юрьич не унимался.
— Вот он, простор-то! — Он вдохнул полной грудью несуществующий воздух. — А бассейна нет? — По моему лицу он понял, что нет. — Ладно. На этот раз обойдёмся. А церковь?
Контуры двух следующих строек на моем участке начали вырисовываться. К счастью, пока только мысленно.
Я
— В общем так, Ахмет, — сказал Антон Юрьич. — Сегодня мы только начинаем, так что цены заламывать не будем.
— Сколько?
— Для первого клиента и чисто по старой дружбе — лимон.
Ахмет Ахметович оставался непроницаем, а я машинально сформировал в голове разницу, и понял, до чего же мы мелкие с Пашкой твари. Раздави нас кто сапогом — не жалко. Тля презренная.
— На правительство придётся выносить, — произнёс Ахмет Ахметович после раздумья. — Сумма немаленькая. Тендер опять же.
— Все подготовим, не волнуйся. Ты ж меня знаешь. Главное — твоё положительное согласие.
— Насчёт меня можешь не сомневаться. Присылай своих людей.
— Лады. — Антон Юрьич подмигнул мне — вот, мол, как делаются дела.
Когда Ахмет Ахметович покинул нас, заручившись нашим обещанием быть у него на следующей неделе, Антон Юрьич посерьезнел и усадил мена для доверительной беседы.
— Схема такая, — доложил он. — Получаем от них лимон, двести кусков возвращаем через фирму, какую они укажут. Восемьсот оставшихся — пополам.
— Между кем? — не понял я.
— А здесь кто-то ещё есть? — подтрунил над моей несообразительностью шеф.
Нет, он не скупердяй. Отдать пятьдесят процентов человеку с улицы, пусть даже такому талантливому, как я…
— Да, чуть не забыл. Ты делаешь проект. Хоть на одну штуку, хоть на все четыреста. Меня не касается. С обналичкой — к Василию Викторовичу. Ксения! — заорал по привычке он. — Пиджак мне и свежую газету!
Я помчался с радостной новостью к Пашке. Оказывается, он уже приглядел офис — двухэтажный особняк на Сухаревке — и ждал меня там.
Поляну он откопал зверскую. С античными колоннами перед входом, со своим садиком, беседкой, летней площадкой для фуршетов. Да и сам домик был нехилый — квадратов шестьсот.
Я постарался изложить ему весь разговор в мельчайших подробностях, ничего не упуская и не перевирая. Закончил и гордо посмотрел на партнера:
— Что скажешь? Мы в доле!
Но Пашка, сволочь такая, и здесь нашёл к чему прискребстись.
— Остынь, старик, — сказал он. — Не всё так просто. Источник финансирования проекта претерпевает мутацию у нас на глазах. Как бы не
Смешной человек. Ему четыреста предлагают, а он о сотне какой-то беспокоится.
— Нет, не упала.
Он собирался продолжить своё пессимистическое нытьё, но в этот момент в комнату вошел мужик пролетарского вида: в перепачканной робе, шапке-ушанке и ужасных сапожищах.
— Кто здесь Дмитрий Игоревич?
— Ну, я. А что?
— От Василия Викторовича мы. Обстановку привезли. Выгружать?
Оперативно, однако. Да и не заказывали вроде. Пашка тоже удивился.
— Давай. За час управитесь? — спросил я, потому что намеревался ещё сегодня запустить строительство бассейна и церкви.
Мужик криво усмехнулся.
— Только если летать будем.
Мы опасливо выглянули в окно и увидели две запаркованных фуры. Пока мы соображали, что в них может такое находиться, грузчики распахнули широкие двери и стали заносить первый предмет. С криками: «Давай помалу!», «Заноси!», «Осторожнее!»
— Куда ставить? — осведомился бригадир.
— А что это? — в свою очередь уточнил я.
— Это «Ротербиндер», — вместо него ответил Пашка.
— Как?
— «Ротербиндер», — повторил он, похлопывая агрегат по грязноватому боку. — Трофейный. Одна тысяча тридцать восьмого года выпуска. Отличная машина! Ставьте к этой стене.
Мужики продолжили своё занятие, а я стал пытать Пашку, что такое «Ротербиндер» и откуда они знакомы. Но его педагогический дух был не в настроении. Так что я до сих пор не знаю, что это.
Церковь пришлось отложить. Мы по очереди руководили действиями грузчиков, расставлявших вносимые вещи на указанные нами места. Где-то в районе полуночи, они, наконец, справились с задачей и уехали, оставив нас в доме, заваленном коробками, мебелью и офисной техникой. Стульев почему-то в комплекте не оказалось. Может, они в коробках?
Мы разодрали парочку самых больших, но в первой оказались подшивки «Красной звезды» с 1932 по 1987 годы, а во второй — макет олимпийского комплекса в Крылатском из папье-маше. Почти что в натуральную величину.
Если забежать немного вперед и суммировать опыт, вынесенный мной из поездки на родину Ахмета Ахметовича, то он сведётся к знаменитому утверждению товарища Сухова: «восток — дело тонкое». Проскальзывали там и ещё некоторые мудрости, но я их вовремя не записал в блокнот и посему забыл.
Прямо у трапа самолёта нас с Пашкой встретил молодой и шустрый паренёк по имени Ринат — заместитель Ахмета Ахметовича, как выяснилось позже. Он погрузил нас в дымящийся от нетерпения «Мерс» и отбуксировал в лучшую гостиницу города. Почему-то без мигалки.