Архив Андрея Ваджры
Шрифт:
Дело в том, что наиболее интенсивный и радикальный период советской украинизации 20-х годов прошлого века проходил под непосредственным руководством именно Кагановича. Не было на тот момент более пламенного украинизатора русских, чем он. Это была действительно выдающаяся личность. Человек острого ума и несгибаемой воли. По сравнению с тем как он осуществлял украинизацию, всё то, что делали его последователи после провозглашения украинской независимости в 1991-м, выглядит слюнтяйством и дуракавалянием. «Свидомым» надо не портреты Тараса Григорьевича заворачивать в рушнички и вывешивать как икону на стену, а фотографии Лазаря Моисеевича. Об этом просто вопит благим матом историческая справедливость.
Впрочем, даже такие титаны, как Сталин и Каганович, не смогли сломать национальный и культурный хребет малороссов. Побушевав десять лет, процесс
Сворачивание украинизации, судя по всему, было связано не только с упорным сопротивлением жителей Руси, но и изменением стратегических планов коммунистической верхушки. Похоже, что к началу 30-х Сталину пришлось отказаться от любимой Лениным идеи мировой революции. Дело в том, что вождь русского пролетариата, к тому времени уже покойный, «замутил» всю эту игру в «национальное самоопределение» для всех «угнетенных народов» России лишь для того, чтобы потом к их освобожденному братскому союзу постепенно присоединять новые государства, прошедшие через пролетарскую революцию. К 30-м Сталин, как талантливый политик-реалист, понял, что с мировой революцией в принципе ничего не «светит» и что перед лицом хищных империалистов необходимо превратить Советский Союз в надежную коммунистическую крепость. Это был этап глухой обороны. Сталину нужно было сильное, монолитное государство с эффективной, жестко централизованной властью. «Украйинська нация» уже была создана, а надобности в дальнейшем углублении украинизации, не мало раздражавшей народ, в общем-то, уже не было. К тому же ему изрядно поднадоел настырный «буржуазно-националистический» уклонизм некоторых вождей КП(б)У, которых он потом слегка «проредил» за «перегибы». В итоге украинизация заглохла. Народ с облегчением вздохнул. Но «Украйина», «украйинци», «украйинська мова» остались. Лишь в 1991-м бывшие партийцы и комсомольцы торжественно возродили сталинскую украинизацию с шараварно-галушечными элементами в её национально-демократической, предельно карикатурной версии.
Была ли тогда в 1991 году у нашей страны реальная возможность пойти другим путем? Вряд ли. Для этого просто не было идеологических предпосылок. Когда партийная и управленческая номенклатура неожиданно оказалась «нэзалэжною» от старших товарищей из Москвы, под эту «нэзалэжнисть» необходимо было подвести соответствующий идеологический фундамент. Кроме польско-австрийско-немецких сепаратистских идей, отшлифованных до блеска в 20-х годах советской властью, в 30-40-х «мыслителями-воителями» ОУН-УПА(б) и в 60-70-х диссидентами-украинофилами, других идей просто не было. Ни чиновники, ни народ не были готовы к внезапно свалившейся на них независимости. Никто не знал, что с нею делать. «Великие идеи» именно «украйинськойи нэзалэжности» придумывалось на ходу, во время дожёвывания пищи от буфета Верховной Рады до сессионного зала. Тогда, в 1991 году, проект «Ukraina» был запущен именно потому, что не имел альтернативы. Мы были обречены на путь в никуда.
Именно поэтому после провозглашения независимости на волне массированной пропаганды, произошел новый, и похоже последний, всплеск украинофилии с последующей принудительной украинизацией населения. Но уже к концу 90-х «свидоми» вернулись к своему естественному состоянию – мелким маргинальным группам, оформившимся в крикливо-агрессивные националистические партии «диванного типа». Похоже, что русская по своей сути ментальная и культурная среда просто естественным путем растворила вновь введенное в нее инородное тело так называемого «украйинства» и вывела его из себя как экскремент, одновременно отторгнув путем массового саботажа очередную казенную украинизацию. Мы, сами того не осознавая, оставались русскими, игнорируя непрекращающиеся призывы к «национальному видродженню» и инструкции на предмет того, как убить в себе всё русское.
Впервые опубликовано 14.05.2009. на сайте "Руська Правда" www.ruska-pravda.com
* * *
День Победы Русского Духа
Не понимают эти хорошие люди, что у нас, в нашей необозримой и своеобразной, в высшей степени не похожей на Европу стране… деньги и учёные организации шестисоттысячных войсковых нашествий, могут споткнуться о землю нашу и наткнуться у нас на новую и неведомую им силу, основы которой лежат в природе бесконечной земли русской и в природе всееденящегося
Великое может родиться лишь от Великого Усилия. В тот миг, когда неосязаемый Дух делает сознательный шаг в бездну Страдания, дабы в акте самопожертвования явить себя миру Силой, сокрушающей любую материю. Тогда булатная сталь ломается пальцами, как стекло, а броня лопается от удара о человеческие тела, живой монолит которых становится непреодолимой преградой даже на пути перемалывающих всё в пыль танковых колонн.
В этом смысле 9 Мая это не только День Победы Советского Союза над ІІІ Рейхом, но, прежде всего, День Победы Русского Духа над материальным миром физических закономерностей, чья мощь на тот момент воплотилась в нацистской Германии. Фактически, это Победа Духа над Плотью. И, прежде всего, над своей собственной плотью, кричащей, трепещущей пред ужасным ликом смерти и разрушения, стремящейся забиться в ближайшую щель, спрятаться от невыносимой тяжести действительной реальности, с хрустом ломающей жизни и судьбы людей.
С точки зрения логики, расчёта и закономерностей физического мира Победа Красной Армии была невозможной. Немецкая военная машина на тот момент достигла абсолютного смертоносного совершенства. Никогда еще европейская мощь и ресурсы не сосредотачивались в одних руках. Никогда воля Запада не была столь концентрированной, несгибаемой и устремлённой к единой цели. И никогда ещё Русь не испытывала такого погрома как в 20-е и 30-е годы тотального перемалывания страны. Никогда ещё её власть не была столь антирусской, столь чуждой Русской Земле. Никогда ещё наш народ не был так разобщён и обессилен моральным и физическим террором.
С точки зрения законов логики и материального мира мы были обречены на поражение. Война слишком удачно началась для немцев. Практически идеально. Не зря летом 1941 года танковые колонны Вермахта резали Малую и Белую Русь как стальные клинки нежную плоть. Первые мощные удары вермахта привели к полному разгрому армейских группировок РККА, сосредоточенных на западных границах СССР. Гигантская военная машина Красной Армии, действующая как единое целое, перестала существовать в первые дни войны. Малая и Белая Русь погрузились в кровавый хаос, в котором возникали лишь гигантские «котлы», тотальная дезорганизация, сотни тысяч убитых и миллионы пленных красноармейцев. На восток потянулись бесконечные колонны беженцев и сотни эшелонов, везущих на Урал эвакуированные заводы. Это гигантское отступление не только армии, но и значительной части населения скорее напоминало бегство.
В течение считанных месяцев немцами были захвачены главные промышленные и продовольственные районы страны, а танковые дивизии вермахта уверенно двигались к Москве и Сталинграду. Всё это на первых порах походило на нашу коллективную гибель.
Идеально отлаженный механизм военной машины вермахта, созданной германским гением для разрушения и уничтожения, как гигантский каток с хрустом раздавил воинские части западных военных округов и советский аппарат государственного управления. Уверенность Гитлера в том, что антирусский коммунистический режим - это «колосс на глиняных ногах», который рухнет от первого же сильного удара, полностью оправдалась. Но при этом гений Гитлера не учёл той простой истины, что логика и холодный математический расчёт европейского ума не всегда действуют на Русской Земле. Фатальная ошибка фюрера германской нации состояла в том, что воевать он планировал с «советским режимом еврейских комиссаров», а в реальности столкнулся в смертельной схватке с пробудившейся Русью, со всей мощью Русского Народа (малорусами, великорусами и белорусами). И уж тем более он не мог предположить, что плечом к плечу с русскими на защиту страны встанут все народы Советского Союза.
Не верил Гитлер, что русские будут драться за мифический коммунизм, советский режим с его кровавыми репрессиями и грузинского тирана в Кремле. И правильно делал, что не верил. Но не за это дрался народ! Не смог немецкий фюрер, как и многие европейцы до и после него, увидеть за тонкой, искусственной, европеизированной оболочкой коммунистической идеологии и СССР, дремлющую Русь во всей своей могучей, полудикой и непреодолимой силе. И когда вошли в плоть Русской Земли траки первых немецких танков, когда начали рвать её первые немецкие бомбы, из-под рухнувшего советского режима и развалившейся Красной Армии восстал гигантский, всёсокрушающий колосс Руси, дабы без следа поглотить очередное иноземное нашествие!