Архив Андрея Ваджры
Шрифт:
Рорбах считал, что абсолютно не важно, будет ли Россия республикой или монархией. Решающий вопрос состоит в том, кому будут принадлежать поляки, России или «Срединной Европе»? [2] И сколько населения уйдёт вместе с Польшей из России в «Срединную Европу». [3] Но, раз поляков слишком мало, чтобы их уход мог существенно ослабить Россию, то необходимо присоединить к Польше белорусские земли.
Так как открытая аннексия Германией западных областей России на тот момент в Европе не приветствовалась, Рорбах считал что Литва, Курляндия, Лифляндия и Эстляндия могут получить государственную автономию в пределах федеративной России. Однако при обязательном условии их полной самостоятельности в отношениях с Германией. [4] В таких условиях, Германии будет несложно впоследствии присоединить «Междуевропу» к «Срединной Европе».
2
3
Paul Rohrbach, Unser Kriegsziel im Osten und die russische Revolution, Weimar 1917, S. 4.
4
Ibid., S. 8–9.
После отторжения «Междуевропы» (Польши, Белоруссии и Финляндии) от России, последняя должна, по мнению Рорбаха, отказаться от стремления выйти к открытым незамерзающим морям и перенаправить свою геополитическую активность на Восток. В противном случае ей не избежать столкновения с Европой вообще и Германией в частности. [5]
Естественно, что Рорбах исходил из того, что Россия не будет приспосабливаться к немецким интересам. А это значит, что её экономические и торговые устремления будут концентрироваться как раз там, где видеть их немцы не хотят.
5
Ibid., S. 9.
Рорбах был вынужден констатировать, что именно к Черноморскому региону тяготеют области России, богатые хлебом, сахаром, табаком, углем, железом, нефтью. «Это - Украина, которая хранит в своих недрах эти, русские сокровища». Обладая Украиной, Россия набрала ту мощь, которая позволяет ей стремиться к установлению контроля над проливами Чёрного моря, и овладению в конечном итоге Константинополем, чего Германия допустить не может. [6]
Таким образом, по мнению Рорбаха, если Украина останется объединённой с Россией, то стратегические цели Германии не будут достигнуты. Даже при условии отторжения от России Прибалтики, Польши, Беларуси и Финляндии, русская угроза для Германии не будет устранена. А это значит, что Германия и созданная ею «Срединная Европа» не устоят в борьбе с Россией. Поэтому, как считал Рорбах, «украинский вопрос» это не внутриполитический вопрос России, а вопрос мировой политики. «Устранение русской опасности, если время будет этому способствовать, последует путём отделения Украинской от Московской России - или эта опасность вообще не сможет быть устранена». [7]
6
Ibid., S. 13.
7
Ibid., S. 18.
Исходя из этого, следовал вывод о том, что Россия должна быть изгнана «из всех областей, которые природой и исторически предназначены были к участию в западно-культурном общении и противозаконно перешли к России. Эту цель иметь в виду, за эту цель бороться до последнего - это значит дать работу будущему германскому веку». [8]
Именно поэтому, вся военная и дипломатическая деятельность Германии, по мнению Рорбаха, должна быть направлена на расчленение России. Необходимо отказаться от политики, «считающейся с Россией, как с целым, как с единым государством». Наоборот, надо устанавливать отношения с теми элементами в России, которые действуют в пользу её распада. [9]
8
Paul Rhrbach, Zum Weltvolk hindurch, S. 103.
9
Paul Rohrbach, Unser Kriegsziel im Osten und die russische Revolution, Weimar 1917, S. 28–29.
Украинство на службе цесаря, кайзера и фюрера
Главным таким элементом на тот момент были галицийские и малорусские украинофилы. Именно в среде «свидомых» Галиции, под польско-австрийско-немецким влиянием рождается идея создания государства «Украина» от Карпат до Волги и Кавказа. Драгоманов ещё в 1881 году опубликовал в Женеве свой труд - «Историческая Польша и великорусская демократия», в котором он писал: «Особенно поляки, украинцы и евреи могут найти себе поле деятельности в Галичине. Там они найдут даже зачатки организации среди рабочих, заложенной благодаря инициативе некоторых украинских писателей. Там, в Галичине, могут быть образованы и испробованы кадры социальных организаций польско-украинско-еврейских, которые, с установлением политической свободы в России, могут быть прямо расширены на весь Юго-Западный край».
Эти идеи, в разнообразных формах, зреют в Галиции аж до самого начала І Мировой войны. Так, например, член венской палаты депутатов и профессор Львовского университета Днестрянский в речи на партийном митинге в галицийском городке Куликове 15 октября 1911 года заявил, что «украинцы» стремятся с помощью австрийского правительства исправить ошибку великого Богдана, а именно – оторвать «Украину» от москалей и основать своё особое украинское королевство». [10]
10
Разработанная Рорбахом геополитическая стратегия в отношении России стала, на период І Мировой войны, программой действий для немецкого канцлера и немецкого МИДа в рамках «восточной политики» Германии. Задолго до войны, при германском МИДе был создан специальный отдел для сбора и анализа информации по «украинскому вопросу». Одной из задач отдела было установление контактов и налаживание связей с вождями русофобски настроенного украинства. [11]
В 1916 году, департамент полиции Министерства внутренних дел Российской империи подготовил развёрнутую аналитическую записку о деятельности украинофильских сепаратистов во время войны. В частности в ней говорилось следующее:
11
Солдатенко В., Веденєєв В. «Німецький фактор» в Українській революції // Історія України.
– 2001.
– № 2.
«на территории всей Южной России ведётся яростная пропаганда идей украинского сепаратизма. Многочисленные агитаторы, как закордонные, так и здешние, всеми способами и с громадной настойчивостью доказывают, что малороссы – это совершенно особый народ, который должен иметь самостоятельное существование, как культурно-национальное, так и политическое. Планы мазепинцев заключаются в том, чтобы оторвать от России всю Малороссию до Волги и Кавказа и включить её в состав Австро-Венгрии на федеративных началах в качестве автономной единицы. Вся эта деятельность мазепинцев, открыто направленная к разрушению единства и целостности Российской Империи и опирающаяся на австро-польский галицийский Пьемонт, не встречает абсолютно никакого противодействия со стороны русского правительства». [12]
12
«Украинская» болезнь русской нации. – М.: Имперская традиция, 2004. С. 107.
Накануне октябрьского переворота российская контрразведка оперативным путем зафиксировала конфиденциальные контакты Грушевского и его ближайших соратников с представителями австрийских и немецких спецслужб. Данный персонаж оказался достойным учеником своего учителя Антоновича и надёжной его заменой в активной работе с немецкой разведкой. Именно это как раз объясняет, откуда у бедного профессора истории оказались в распоряжении значительные финансовые средства для строительства огромного особняка в Киеве. Именно к нему немцы отправляли деньги, инструкции, эмиссаров и «идейную» литературу, отпечатанную в немецких типографиях. Русская контрразведка готовила его арест, но он не состоялся из-за прихода в Питере к власти большевиков. Вот что об этом писал в 1920-году, уже в эмиграции, очевидец тех событий, бывший генерал русской императорской армии, участник русско-японской и Первой мировой войн Юрий Дмитриевич Романовский, издавший в Токио брошюру «Украинскій сепаратизм и Германия»:
«несмотря на то, что Грушевскій и его единомышленники обставили свою дЪятельность большой конспиративностью, русскому генеральному штабу удалось в теченіе лЪта 1917 г. собрать исчерпывающія доказательства их сношеній с Германіей.
Первоначально было обращено вниманіе, что, при обмЪнЪ военноплЪнными инвалидами, нЪмцы стали препровождать в Россію совершенно здоровых людей, преимущественно – уроженцев Малороссіи. Наблюденіем и опросом их удалось установить, что они посланы нЪмцами для пропаганды украинского сепаратизма и по прибытіи в Кіев должны были получать инструкціи от спеціальних агентов, группировавшихся около газеты «Новая Рада», руководимой ближайшим сотрудником Грушевского, нЪким – Чикаленко.
ВслЪед за этим в Ставку явился офицер Ермоленко, передавшій крупную сумму денег, полученную им от германскаго развЪдочнаго бюро для пропаганды. Ермоленко дал существенныя показанія о сношеніях нЪмцев с большевиками и украинскими сепаратистами. Обнаружено было также полученіе Грушевским солидных денежных сумм из-за границы». [13]
«...во второй половинЪ августа 1917 года, при содЪйствіи нашей агентуры, заграницей был перехвачен цЪлый ряд телеграмм, устанавливающих сношенія главарей рады с ВЪной и Берлином, а также двумя главнЪйшими германскими шпиками Гуммерусом и доктором Бордах. Тогда же в ПетроградЪ был задержан, пробиравшійся из Швейцаріи в Кіев, секретарь гр. Тышкевича, Степанковский, давшій цЪнныя показанія по этому дЪлу. Характерно то обстоятельство, что Степанковский, состоял агентом Шептицкаго, в тоже время был освЪдомителем нашей контрразведки в Швейцаріи.
В итогЪ, к концу августа 1917 г. В руках нашего генерального штаба было собрано достаточно данных для предъявленія Грушевскому и ближайшим его сотрудникам совершенно обоснованнаго обвиненія в сношеніях с Германіей, т.е. – в государственной измЪнЪ. Трагіческие корниловскіе дни и наступившее вслЪд за ними полное банкротство власти Керенскаго не дали возможности их использовать». [14]
13
Романовскій Ю.Д. Украинскій сепаратизм и Германия.
– Токіо, 1920. С.13.
14
Романовскій Ю.Д. Украинскій сепаратизм и Германия.
– Токіо, 1920. С.14.