Архив комиссара Каина
Шрифт:
— Никаких, — сказал Гренбоу. — Никто не нашел в себе решимости проверить, блефуете вы или нет насчет того, чтобы бросить нарушителей в пустыне.
— Не блефую, — заверил я, надеясь, что доказывать это все-таки не придется. — Мы не можем себе позволить внутренней вражды. — Я снова отпил отвратительно теплой жидкости, стараясь не обращать внимания на слабый металлический привкус. — Что приводит нас к вопросу, как вы поступили в отношении Демары и Тэмворта, после того как я вас оставил?
— Худшее, что мог только придумать, — откликнулся он с ноткой веселья в голосе. — Сделал эту парочку
— Это весьма находчиво, — признал я.
Если составляющие одного расчета тяжелого орудия и не были спаяны физически, то с тем же успехом могли бы быть, так близко друг к другу они должны были работать.
Молодой солдат кивнул:
— Теперь им придется сойтись. Жизни обоих будут зависеть от этого, едва мы попадем в бой. — Он пожал плечами. — А если они все еще находятся под впечатлением, будто легко отделались, то, скажу я вам, будут стоять совместные вахты, начиная с сегодняшней ночи и пока звезды не замерзнут. Одни.
— Тот, кто приставил вас к связистам, плохо знал свою работу, — произнес я. — Похоже, вы без каких-то минут сержант — по меньшей мере.
К моему удивлению, он рассмеялся:
— Но, похоже, нелегкая это работенка.
Ощущая себя несколько ободренным этим разговором, я отправился пройтись по нашему импровизированному лагерю, стараясь не слишком задумываться о предстоящем дне. Сегодняшний же принес далеко не одни лишь хорошие новости: двое пациентов Эриотта умерли, не перенеся тягот пути, и я понял, что размышляю, насколько это позволит растянуть наш запас пищи и воды. К сожалению, едва ли надолго. Я зашел к Тайберу, чтобы утвердить позиции часовых, и провел ампливизором по округе, убеждаясь, что все они расположились там, где положено.
К моему облегчению, я смог различить их смутные фигуры на фоне более светлого оттенка усеянного звездами неба, так что, по крайней мере, мы знали, что орки не подкрадутся к нам под покровом ночи (хотя это вообще было не в их стиле). Тэмворт и Демара сидели на вершине бархана, очевидно храня угрюмое молчание, но уже спина к спине и не помышляя, кажется, о том, чтобы снова проявить агрессию, так что, похоже, неортодоксальное решение Гренбоу работало.
И последним я решил найти Колфакса, который по-прежнему оставался в бараке, о чем свидетельствовал слабый свет притушенного люминатора, который просачивался оттуда. Когда я вошел, он взглянул на меня и продолжил отрывать от стены решетку вентилятора.
— А, комиссар, — произнес он, швыряя кусок перфорированного металла на пол, затем потянулся в открывшуюся за ним полость и что-то оттуда достал. — Да, так я и думал, она еще там.
— Что такое? — спросил я.
Вместо ответа он выдернул пробку из добытой бутылки и сделал большой глоток, удовлетворенно выдохнув, когда оторвался от горлышка. Сладковатый запах дешевого, ширпотребного амасека вырвался вместе с его дыханием, и он поднял бутылку, протягивая ее мне:
— Спрятал ее тут в последний раз, когда был, так, на всякий случай. Не желаете?
Конечно, отхлебнуть хотелось, еще как, но у меня сохранилось достаточно здравого смысла воздержаться. В моем нынешнем иссушенном состоянии пить крепкий алкоголь было бы неосмотрительно.
— Не сейчас. Приберегите до того момента, когда достигнем цели нашего пути.
Колфакс уставился на меня в ошеломлении:
— Вы и правда верите в эту чушь, что ли? — Он снова приложился к бутылке. Теперь уже я, по зрелом размышлении, протянул за ней руку. — Правда ведь в том, что все мы умрем здесь. Лучше бы вам привыкнуть к этой мысли.
— Может быть, для вас и лучше, — возразил я, — но я этого делать не собираюсь. Давайте бутылку, с вас довольно.
Он на мгновение встретился со мной взглядом.
— Вы мне нужны завтра в трезвой памяти.
— Отвалите. — Он сделал еще один глоток дешевого алкоголя.
Я вытащил пистолет.
— Последняя возможность, — предупредил я.
Колфакс лишь рассмеялся:
— Вы не сможете в меня выстрелить. Сами сказали, я вам понадоблюсь уже завтра.
— Могу, — заверил я. — Просто не так, чтобы убить. Вы ведь не потеряете способность искать воду, лишившись коленных чашечек, не правда ли?
Он вперился в меня, очевидно размышляя, выполню ли я свою угрозу, впрочем, не он один в этом сомневался, но знать ему об этом было незачем. Через мгновение он сник, протянул мне бутылку и произнес:
— Тяжелый вы человек.
— Это моя работа — быть таковым. — К его явному удивлению, я не взял ее. — Будьте любезны передать это медику Эриотту. Полагаю, что он найдет ему лучшее применение, чем любой из нас.
Набор первой помощи, который мы взяли из спасательной капсулы, к этому времени уже изрядно истощился, и Эриотт мог бы использовать алкоголь как замену антисептику. Колфакс кивнул, и стало ясно, что его негодование не выстояло перед выражением полного доверия, которое я только что выказал. Если я правильно понимал стоявшего передо мной человека, этого было достаточно, чтобы удержать его в строю, по крайней мере пока что.
— Увидимся завтра, — сказал я, поворачиваясь, чтобы уйти.
Следующий день, за исключением драк среди личного состава ополчения, оказался точной копией предыдущего. Наша ветхая автоколонна с рычанием и тряской преодолевала пустынный ландшафт, покрывая нас все новыми слоями пыли, покуда мне не стало казаться, что я с радостью убил бы за стакан холодной воды. И не я один. Когда мы остановились на полуденный отдых, ко мне перемолвиться словечком наедине подошел Норберт.
— Количество воды подошло к критической отметке, — предупредил он. — Сколько еще до базового склада?
— Послезавтра должны прибыть, — ответил я, — если с Колфаксом не заблудимся.
Норберт кивнул, глядя с гораздо меньшим облегчением, чем я надеялся.
— Должно хватить, но едва-едва, — проинформировал он меня. Потом помедлил. — Хотите, чтобы я установил еще более жесткие нормы? Это даст нам по крайней мере еще пару дней.
— Не станем этого делать. — Я указал на колготящуюся толпу грязных гражданских, которые едва могли спокойно ждать своей очереди, дабы получить чашку воды и пригоршню еды. — У них и так осталось не много, на что они могут точно рассчитывать. Отнять и эту малость — значит… — Я оборвал фразу, не желая заканчивать свою мысль.