Архив пустоты

Вереснев Игорь

К сожалению, дети старше трёх лет были бесперспективны. Дикарская жизнь непоправимо коверкала их психику, уродовала нейрональные системы мозга. Полноценных людей из них не получалось – проверено опытом. Они годились разве что в качестве поставщиков животного белка для пищевых фабрик. Но такой источник мяса давно потерял актуальность. Тела убитых дикарей больше не утилизировали: людям они ни к чему, а лес сам о себе позаботится.

Руслан сбил ногтем прилипший к штанине комбинезона кусочек плоти и пошёл прочь от забрызганных кровью кустов. К трансформу.

Руслан

был уверен, что выходной для себя он заработал честно. Остаток дня можно посвятить медитации, чтению, прогулке у озера. Крепкому здоровому сну, в конце концов. А завтра, если не последует новая вводная, продолжить инспекционную поездку в Феминию. Начать заново, если быть точным.

Однако, как говорится, инспектор предполагает, а старший куратор располагает. Едва Руслан стащил комбинезон – до душа даже не добрался, – как виз заговорил голосом Лорда Байрона:

– Русланчик, зайди, пожалуйста, ко мне. Срочно.

Старший куратор всегда использовал в разговоре это уменьшительно-ласкательное имя. Да, Лорд приходится ему родным дедом. Но разве это достаточная причина? Русланчиком его называла только мама, да и то в детстве. Лорд о нелюбви внука к уменьшительно-ласкательным суффиксам знал превосходно. И игнорировал.

Руслан чертыхнулся, но делать нечего. Пришлось натягивать штаны и рубашку, садиться на велосипед и гнать через весь город. А потом оказалось, что старший куратор «срочно ждёт» вовсе не у себя в кабинете, а в обширном парке, окружающем Управление.

Старший куратор ждал его не один, а на пару с куратором Либертии. Руслан вспомнил: Хала вчера говорила, что Лорд назначил ей встречу после заседания Совета. И удивился: он-то зачем здесь понадобился?

– Наконец явился! Что у тебя с лицом? – Лорд озабоченно посмотрел на пластырь. – Ранен?

– Ерунда. Из пращи чуть задело.

– Ты уж будь осторожен, пожалуйста.

– Я всегда острожен.

– Надеюсь.

Старший куратор перевёл взгляд на Халу:

– А вы почему не здороваетесь? Или успели повидаться сегодня?

– Успели, – кивнула женщина.

Сейчас она была одета по обычаю Наукограда – в простом льняном платье с вышивкой на подоле, перехваченном под грудью широким поясом, босая. Медные волосы стянуты тесёмкой в задорно торчащий на затылке хвост.

– Да? Вот и хорошо. – Старший куратор удовлетворённо кивнул. – Тогда прогуляемся. И поговорим о деле заодно.

Они стояли у самой развилки посыпанной белым песком тропинки. Лорд свернул вправо.

Каким-то непостижимым образом парк Управления хранил прохладу даже в жаркий летний полдень. Лучи солнца дробились о листья дубов и клёнов, тополей, лип, каштанов, разбрызгивались солнечными зайчиками, но добраться до тропинки не могли. Лишь на поросших высокой, до пояса, некошеной травой полянах им позволяли упасть на землю. Десятки фонтанов наполняли парк звонким щебетом струй. Отличное место для прогулок и приватных бесед…

– Хала, теперь, когда Русланчик составил нам компанию, я хотел бы обсудить ещё один аспект твоей работы в Либертии. – Старший куратор продолжал прерванный появлением инспектора разговор. –

Тот, о котором ты, к сожалению, не упомянула в докладе Совету.

Женщина взглянула на него с недоумением.

– Я докладывала обо всём…

– Нет, – неожиданно жёстко перебил Лорд. – Независимые наблюдатели зафиксировали неоднократное появление в Либертии существ, именующих себя Дворниками.

По скулам Халы прокатились желваки. Она быстро взглянула на Руслана, словно искала поддержку.

– Но… существование Дворников отвергается большинством Совета кураторов!

– Поддержка большинства никогда не являлась критерием истинности, – всё так же жёстко отмёл довод Лорд. – Если нам неизвестна природа этих существ, то из этого вовсе не следует, что в природе их нет.

Руслан молчал, не зная, чью сторону принять. Сам он никогда всерьёз не задумывался, существуют ли Дворники. С одной стороны, он их ни разу не встречал. С другой – вполне доверял рассказам людей, которые Дворников видели и наблюдали способность тех мгновенно перемещаться в любую точку пространства, преодолевать защитные мембраны. Кроме подобных наблюдений, другой достоверной информации не существовало. Некоторые уверяли, что Дворники – это новая, биологическая ипостась Врага. Ничем иным нельзя было объяснить технологии, доступные им. Если принять подобное допущение, то угроза, исходившая от дикарей, становилась вполне логичной.

– Если провести корреляцию активности Дворников с исчезновениями детей, о которых ты докладывала… – продолжал выдвигать обвинения старший куратор.

– Я же объясняла: случаи с детьми – это побочный эффект поведенческих алгоритмов, установленных для Либертии. Это неизбежная плата за чистоту эксперимента!

Лорд будто не слышал её:

– …с тем, что тела детей так и не были найдены, то вывод напрашивается однозначный и неприятный. Дворники похищают детей прямо у нас из-под носа при вопиющем попустительстве куратора Либертии. Или при её содействии!

– Нет!

– Что – «нет»?

Лорд остановился: тропинка, по которой они шли, сделала очередной поворот и оборвалась. Неширокая речка, бегущая через парк, здесь выгибалась, образуя тихую заводь, отгороженную от всего мира кустами сирени и жимолости. По неподвижной воде плавала пара белоснежных лебедей. Их на полуострове развелось немало: ещё до катастрофы генетики Наукограда воссоздали вид Cygnus olor, как и десятки других. Одна птица грациозно изогнула шею и посмотрела на Руслана.

– Что – «нет», я спрашиваю? – повторил Лорд.

– Я не верю в Дворников, – хмуро ответила Хала.

– А в детей? Что на самом деле происходит с детьми?

– Не знаю. Я боялась, что… Вы ведь помните теорию Кельвина – неограниченная свобода рано или поздно оборачивается вседозволенностью и провоцирует асоциальное поведение.

– Кельвина за его вредные теории деактивировали десять лет назад.

– Да. Я не могла допустить, чтобы Либертия стала подтверждением его правоты. Я думала… Если в поселении завёлся маньяк, психопат, истребляющий детей, то его нужно вычислить и уничтожить. Что я вправе это сделать самостоятельно.