Архивраг. Книга третья. Контрмеры
Шрифт:
Скиф и сам не заметил, как в своем откровении едва ли не пересказал свою биографию, хоть и обошел все лишние детали, что подметил Меткий. Вроде и рассказал о себе, а вроде и нет. Да, у многих ходоков истории схожи и нельзя сказать, что эта хоть чем-то существенно выделялась.
– Ничего, валяй, - ответил Косматый, жуя сухарь.
– Просто необычно слушать от сталкера свою историю. Как правило, тема своего прошло - табу, но, как говорится, каждому - своё.
– Знаю, - вздохнул Скиф, - накопилось все вот и решил рассказать. Говорят, изольешь душу другому легче становится.
– И как, стало?
– Не особо. В нашей стране может быть только тяжелей да хуже.
Меткий, молча слушавший, рассказ Скифа, встрепенулся от последних слов.
– Так в том, что с тобой произошло страна виновата? Так ты считаешь?
– А почему
– удивился Скиф.
– Только не начинай заливать про служение Родине и прочее. Я свой долг ей отдал сполна, а получил за это хрен на блюдце. Мое мнение таково: человек и его страна, Родина, должны друг другу в равной степени. Это движение двустороннее, понимаешь? Ты отдал ей свой долг, так пусть и она тебя вознаградит за твое служение.
– Выходит ты думаешь, что служение Родине строится исключительно на вознаграждении за него?
– Конечно!
– Скиф немного повысил голос.
– Если ты пол жизни горбатишься на нее, а она в ответ тебе показывает то место, которое у людей расположено чуть ниже спины и выше ног, то где тут справедливость? Неужели ее сын, отдавший ей всего себя без остатка не заслуживает хотя бы элементарного человеческого отношения к себе? Получать за свою работу достойную зарплату, чтобы не думать когда заходишь в магазин, а хватит ли тебе на буханку хлеба. Разве он не достоин хотя бы такого? Наше государство мне ничего не дало, кроме как поддых. Все, чего я с огромным трудом добивался сам, у меня отняли, потому что у нас не страна, а пиршество падальщиков. Даже здесь, глядя на мародеров-отморозков, понимаешь какими невинными они смотрятся на фоне упырей, сидящих во власти и среди моего начальства. Вот ты спрашивал про тех, кто кинул меня. Думаешь, я сам выбирал их себе в команду? Нет, их мне назначило мое "доброе" руководство, хотя я им сто раз объяснял, что ходить в Зону надо только с теми, на кого можешь положиться, но им наплевать. Сидит урод, которого лишь по странному недоразумению не утопили в унитазе после рождения, и говорит: "Пойдешь с теми, кого назначат", хотя сам, гад, знал, что мое требование не преувеличение, а главное мои бойцы, с которыми я до этого ходил в рейды не были переброшены на другие участки и вполне могли пойти со мной. Так нет же, вот тебе двух сучат, пойдешь с ними и все тут. Жаловаться бессмысленно, только хуже будет.
– Послушай, до того, как я попал сюда у меня тоже не было поводов любить наше государство, нашу власть, но я не бросаю в одну кучу их и Родину. Дерьма хлебнул и насмотрелся на выродков разных, но служил я не этим скотам-бюрократам, а своей земле, своему дому.
Скиф усмехнулся.
– Я в отличие от тебя все эти понятия не отделяю друг от друга. Не может существовать государственный аппарат вне Родины, равно как и наоборот. Они - едины. И если какая-то составляющая явно прогнила сверху до низу, то это моментально распространяется на другую. Если государство гнилое, значит и Родина такая же.
– Неужели?
– возражающим тоном изрек Меткий и поддался чуть вперед.
– Скажи, а было ли когда-нибудь в нашей, да вообще в мировой истории, чтобы государством все его жители оказались довольны?
– Нет. Такого не было и не будет.
– Правильно. Но если ты приравниваешь эти оба понятия, то скажи почему во все времена находились те, кто не за вознаграждение шли на смерть за свою Родину? Почему миллионы наших солдат в Великую Отечественную сражались против фашистов, зная что многие из них не вернуться домой? Или по-твоему все они считали, что страна должна непременно их отблагодарить за это?
Скиф, явно втянувшийся в спор, возразил:
– Все это справедливо, если Родина тебя не предавала. Но отняв у тебя все и не дав пусть даже минимального взамен, она предает. Значит, после такого я буду относиться к ней соответствующе.
– Тебя не Родина предала, а бюрократы и просто мерзавцы, дорвавшиеся до теплых мест. Родина это не они. Есть миллионы людей, которые ничего тебе плохого не сделали и пребывали не в лучших условиях, чем мы с тобой, работали даже в самое смутное время. Вот кто и составляет мою Родину, они и есть основа моей страны. Если следовать твоей логике, то выражая свою ненависть к государству, ты автоматом проецируешь ее на всех остальных людей, не заслуживающих такого отношения к себе. Значит, твоя ненависть несправедливо распространяется на свою страну.
В глазах Скифа мелькнула злоба. Затаенная, она на секунду явилась наружу.
–
– гневно, едва не брызжа слюной, рявкнул он.
– Ты гниешь средь этих стен, подвергаясь невидимой смерти, которая через год-другой тебя разъест изнутри! В этом ты видишь свою справедливость?!
– Хорош!
– громогласно рявкнул Косматый, встав во весь свой богатырский рост.
– Оба тишину поймали. Не хватало нам еще погрызться между собой. У каждого из нас есть свое мнение и каждый останется при своем, но мы не урки и не мародерская рвань, чтобы после рейда друг другу глотки рвать. Нам судьба уготовила быть сталкерами, тебе военным, а нам обыкновенными, но сталкер сталкеру - брат. И вообще хватит на сегодня дебатов на философские темы, не знаю как вы, а я пошел смотреть сны, чего и вам желаю.
Здоровяк вышел за дверь, оставив сталкеров наедине. В растянувшемся молчании Меткий переваривал спор и, заметил, что прокручивал в голове слова не Скифа, выступившего в роли его оппонента, а свои собственные. Родина... Мысленно он повертел на языке это слово, будто пробовал его на вкус. Неужели все так сложно и просто одновременно?
– спрашивал себя Меткий, а ведь он действительно мог сбежать и вряд ли его стали бы ловить, но по некой, доселе не понятной причине, этого не сделал.
"Почему, чтобы дойти до столь простого вывода, нужно порой пройти такой длинный и тернистый путь? Служить своей стране, верой и правдой, бескорыстно, не думая, что она тебе даст взамен"
Он усмехнулся такой очевидной догадке. Теперь он был даже благодарен этому Скифу, которого по воле случая вместе с остальными спас от неминуемой гибели. Меткий не был с ним согласен в сути спора, но был ему благодарен именно за то, что на фоне его мнения он смог четко и однозначно сформулировать для себя ту причину, которая не дала ему отказаться от работы на ГРУ.
– Спасибо тебе, - честно сказал Виктор.
– За что?
– произнес Скиф и его лицо вытянулось от удивления.
– За все, - ответил Меткий.
Некоторое время Скиф внимательно смотрел на сталкера, сидевшего перед ним и пытался разгадать причину этой благодарности. Меткий не знал, что события последних дней прояснили многое не только для него, но и для спасенного им человека. Равно как и не знал, что через неделю, когда Скиф оказался за Периметром и его лишь чудом не застрелил часовой, он смог вернуться к себе на базу, где уже был зачислен в списки пропавших безвести. Там же он встретил Фокса с Танком, которые по началу опешили от его возвращения и с фальшивой радостью подбежали к нему обниматься, справляясь о его здоровье. Осторожно они объяснили ему, что испугались, думали, он уже мертв и в любом случае никак не смогли бы помочь, а по возвращении сказали, мол, Скиф попал в аномалию и не вернулся. Ты же не будешь рассказывать начальству, как все было на самом деле, правда? Да мы для тебя все, что хочешь сделаем, только не выдавай. Честно, ты же не скажешь и не будешь писать об этом в своем отчете? Спасибо, мы тебе по гроб жизни обязаны! Скиф простил или по крайней мере заставил думать так всех, но через пару недель он снова вышел в рейд. Как выяснилось, по его окончании, на двух военных сталкеров в отряде Скифа по прозвищу Фокс и Танк стало меньше. Под грифом совершенно секретно в отчете было сказано о гибели двух контрактников по причине атаки неизвестного вида мутантов. Чуть позже в Зоне подразделение глубинной разведки военизированной группировки "Долг" обнаружило тела двух мужчин с отрубленными кистями рук и головами, на теле которых были следы от ударов и колото-резанных ран. По характеру следов опытные разведчики установили, что травмы не совместимые с жизнью были нанесены тяжелым и острым предметом и никак не походили на последствие нападения хищных животных. Поскольку территория находилась вне границ влияния какой-либо серьезной группировки, долговцы посчитали, что имела место разборка среди криминальных элементов или ренегатов, пытавших, а затем убивших двух своих подельников по не выясненным причинам. Дабы не провоцировать дальнейшую эскалацию между враждующими группировками, грозившую создать проблемы и самому "Долгу", их трупы было решено уничтожить. Никто не знал о метаморфозах, произошедших с человеком, свершившим эту казнь. Рейд к гибридной аномалии словно заставил его переродиться, разом зачеркнув всю его прошлую жизнь, к которой он больше никогда не вернется.