Архивы Дрездена: Гроза из преисподней. Луна светит безумцам. Могила в подарок
Шрифт:
Она тоже не двигалась с места, держа свои очевидные эмоции под контролем, когда снова посмотрела на меня. Взгляд ее задержался на моем горле, застыл, потом глаза ее расширились. Выражение лица оставалось абсолютно, нечеловечески неподвижным.
Я напрягся. Не просто напрягся, а собрался, как стальная пружина. Я исчерпал запас своих уловок и орудий. Стоило ей снова напасть на меня – и мне нечем было бы защититься. Оставался, конечно, эликсир, но я вряд ли успел бы выпить его прежде, чем она разорвала бы меня на части. Чтобы не дрожать, я крепко вцепился в подлокотники кресла. Не выказывай
– У вас кровь идет, мистер Дрезден, – прошептала она.
Очень медленно я поднял руку к горлу, к месту, где она оцарапала меня ногтями. На кончиках пальцев осталась кровь.
Бьянка все не сводила с меня взгляда. Язык ее снова облизнул губы.
– Прикройте ее, – шепнула она, и изо рта ее вырвался странный, мяукающий звук. – Да прикройте же, Дрезден!
Я взял со стола платок и прижал его к горлу. Бьянка медленно зажмурилась и отвернулась, пригнувшись. Она не вставала.
– Уходите, – сказала она. – Уходите. Сейчас придет Пола. Чуть позже я вышлю ее к воротам с телефоном.
Я встал и пошел к выходу, но, сделав несколько шагов, остановился и оглянулся. Зная, что таится под этой великолепной маской, я не мог удержаться от еще одного взгляда на нее. Лицо ее исказилось от желания.
– Уходите! – всхлипнула Бьянка голосом, перехваченным яростью, голодом и еще каким-то неведомым мне чувством. – Уходите и не думайте, что я забуду этот вечер. Не надейтесь, что я оставлю вам это просто так.
Дверь отворилась, и в библиотеку вошла молодая женщина с прямыми волосами, которая встречала меня у входа. Она прошла мимо меня, скользнув по мне взглядом, и опустилась на колени рядом с Бьянкой. Я решил, что это и есть Пола.
Пола пробормотала что-то так тихо, что я не расслышал, и осторожно отвела рукой волосы у Бьянки с лица. Потом расстегнула рукав своей блузки, закатала его выше локтя и приложила запястье к Бьянкиным губам.
Я хорошо разглядел то, что случилось потом. Мелькнул Бьянкин язык – длинный, розовый, липкий – и оставил на руке у Полы полосу блестящей слюны. От этого прикосновения Пола вздрогнула, и дыхание ее участилось. Сквозь тонкую ткань блузки видно было, как отвердели ее соски, и она медленно запрокинула голову назад. Глаза маслянисто заблестели, как у только что принявшего дозу наркомана.
Бьянкины клыки удлинились на глазах и полоснули по бледной, нежной коже Полы. Блеснула кровь. Язык Бьянки замелькал быстро-быстро, слизывая кровь, едва только та успевала появиться. Темные Бьянкины глаза сощурились, оставаясь далекими, безучастными. Пола стонала и ахала от наслаждения; по телу ее пробегала дрожь.
Меня замутило, и я шаг за шагом попятился к двери, не решаясь повернуться к ним спиной. Пола медленно соскользнула на пол. Сознание явно покидало ее, но она продолжала испытывать наслаждение. Бьянка сползла следом за ней. В облике ее не оставалось больше ничего женственного, один животный голод, и только. А может, это только я видел под маской из плоти похожую на нетопыря тварь, жадно лакающую кровь Полы.
Я поспешно выбрался оттуда и захлопнул за собой дверь. Сердце мое колотилось в груди слишком быстро. Возможно, сцена с Полой и
Слюна, подсказала та часть меня, которая отчаянно пыталась найти во всем этом хоть что-нибудь разумное и логическое. Должно быть, слюна действует подобно наркотику; возможно, даже вызывает зависимость. Это объясняло поведение Полы, ее стремление получить еще. Вот только не уверен, отдавалась бы Пола столь же охотно, знай она истинный облик Бьянки.
Теперь я понимал, почему Белый Совет так настроен против вампиров. Если те могут овладеть такой властью над смертными, что же выйдет, если они дотянутся своими клыками до какого-нибудь чародея? Если они смогут приворожить чародея так же крепко, как Бьянка – ту девушку, которую я только что видел? Да нет, этого не может быть!
Но если так, почему Совет так психует на этот счет?
«Не надейтесь, что я оставлю вам это просто так», – говорила она.
Шагая по темной дорожке к воротам, я ощущал себя чертовски неуютно.
Бобик-охранник ждал меня у ворот. Не говоря ни слова, он вернул мне нож и трость. За воротами грузовик-эвакуатор цеплял на буксир моего «жучка». Держась одной рукой за холодное железо ворот, а второй продолжая прижимать к горлу окровавленный платок, я смотрел, как работает Джордж. Тот узнал меня, помахал мне рукой и улыбнулся, блеснув белыми на фоне темного лица зубами. Я кивнул в ответ. Отвечать улыбкой я был не в состоянии.
Через несколько минут в кармане у охранника заверещал зуммер мобильного телефона. Тот отступил от ворот на несколько шагов, утвердительно буркнул что-то, достал из кармана записную книжку и что-то в нее записал. Потом убрал телефон и подошел ко мне с клочком бумажки в руке.
– Что это? – спросил я.
– Телефонный номер, который вы хотели. И записка.
Я покосился на бумажку, но читать не стал.
– Я думал, Бьянка пришлет с ней Полу.
Он не ответил, но стиснул зубы, и я заметил, как он то и дело против воли косится в сторону дома, где оставалась его госпожа. Он судорожно сглотнул. Пола не выходила из дома, и Бобику было страшно.
Я взял у него бумажку и заглянул в нее. Мне стоило больших усилий удержать руки от дрожи.
На бумажке был написан телефонный номер. И одна-единственная короткая фраза. Всего два слова: «Ты пожалеешь».
Я сложил клочок бумаги вдвое и сунул в карман плаща. Еще один враг. Класс. Одно хорошо: пока руки мои оставались в карманах, Бобик не видел, как они трясутся. Может, мне все-таки стоило послушаться Мёрфи. Может, мне стоило остаться дома и позаниматься старой, доброй, куда как безопасной, запретной черной магией.
Глава 10
Я уехал от Бьянки на прокатной машине Джорджа, «студебекере» с деревянной отделкой боковины. На ходу эта колымага ворчала, кряхтела и стонала всеми своими сочленениями. Не доезжая квартала до своего дома, я остановился у телефона-автомата и набрал номер Линды Рэндалл.