Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства
Шрифт:
Поэтому смерил взглядом глыбу размером с гроб и спросил:
– В чем проблема?
«Очевидно, в тебе, – ответил обитатель узилища. – Ты хотя бы знаешь, что означает „стазис“? Когда ничего не происходит – вот что оно означает. А ты торчишь тут, шляешься, треплешься со мной, черт тебя побери, и все портишь, как и все новички. Как там говорят? Ах да. Иди отлей».
Я вскинул брови. До сих пор пленники, общавшиеся со мной, были или откровенными психами, или просили помочь им выбраться отсюда. А этот парень создавал впечатление… джентльмена, что ли.
– В смысле? – не понял
«Страж, ты меня слышишь? Иди отлей».
Я подумал, не поймать ли его на слове и не внять ли его совету в буквальном смысле, но решил, что подобный юмор ниже достоинства чародея Белого Совета и Стража Духоприюта, тем самым утерев нос всем тем, кто утверждает, что я великовозрастная шпана. Вместо этого я спросил:
– Кто ты?
Затяжное молчание. А потом мой мозг заполнила мысль, сочившаяся жуткой усталостью и душевной болью, какую я испытываю лишь в самые тяжелые моменты жизни, – но, похоже, для существа, запертого в узилище, момент был не самый тяжелый. Для него это было привычное состояние.
«Тот, кто должен быть здесь. Уходи, мальчик», – он наконец ответил.
Меня захлестнула волна тошноты. Воздух стал слишком ярким, мягкое свечение кристаллов – ослепительным. Я сделал несколько шагов прочь от гроба из кварца, и жуткое ощущение стихло, зато головная боль, вызванная моими эмоциями, настигла меня опять и стала невыносимой. Я упал на одно колено, стиснув зубы, чтобы не закричать. Головная боль с каждым днем набирала силу, и хотя я всю жизнь учился бороться с болью, хотя обладал силой мантии Зимнего Рыцаря, в последние несколько недель она брала верх.
Некоторое время миром правили боль и тошнота.
Когда они пошли на убыль, я поднял глаза и увидел над собой огромную фигуру в темном плаще. Ростом она была не меньше десяти футов, а телосложением напоминала мускулистого человека, хотя мне не удалось разглядеть, что именно находится под плащом. Из глубин капюшона на меня были нацелены две ярко-зеленые бусины, заменявшие ей глаза.
– СТРАЖ, – послышался низкий, рокочущий бас. – ПАРАЗИТ НА ВРЕМЯ ОСЛАБЛЕН.
– Очень вовремя, Альфред, – пробормотал я, садясь и ощупывая себя. Я пролежал здесь довольно долго. Пот высох. Это плохо. Древний дух острова целый год пытался не дать твари в моем черепе убить меня. До последних недель, когда начались эти жуткие мигрени, ему хватало одного слова, чтобы усмирить боль.
Сегодня ему потребовалось больше часа.
Что бы ни обитало в моей голове, это психическое или спиритическое создание, питавшееся мной, собиралось меня прикончить.
– АЛЬФРЕД, – серьезно произнес дух. – ЭТО МОЕ НОВОЕ ИМЯ?
– Давай оставим Духоприют, – ответил я.
Гигантский дух задумался.
– Я – ОСТРОВ.
– Ну да, – сказал я, поднимаясь на ноги. – Его дух. Дух-хранитель.
– И Я ОТДЕЛЬНО ОТ ОСТРОВА. САМ ПО СЕБЕ.
Я посмотрел на него:
– Ты ведь понимаешь, что Альфредом я назвал тебя в шутку?
Он уставился на меня. Несуществующий ветер колыхнул полы его плаща.
Я сдался, поднял руки и произнес:
– Ладно. Полагаю, тебе нужно нормальное имя. Пусть будет Альфред Духоприют.
Его глаза вспыхнули ярче, капюшон качнулся
– ОНА ЗДЕСЬ, – сказал он.
Я вскинул голову, сердце застучало быстрее. Голова откликнулась болезненным эхом. Неужели она наконец ответила на мои послания?
– Молли?
– НЕТ, НЕ КУЗНЕЧИК. НОВАЯ МАТЬ КУЗНЕЧИКА.
Я почувствовал, как напряглись плечи и шея.
– Мэб, – сказал я низким, жестким голосом.
– ДА.
– Фантастика, – пробормотал я. Мэб, Королева Воздуха и Тьмы, повелительница Зимнего двора сидхе, госпожа и наставница каждого нечестивого создания в Феерии – и моя начальница заодно, – долгие месяцы игнорировала меня. Я регулярно отправлял к ней гонцов. Без успеха. По крайней мере, до сегодняшнего дня.
Но почему сейчас? Зачем появляться сейчас, после всех этих месяцев молчания?
– Затем, что она хочет от тебя что-то, дурень, – пробормотал я. И повернулся к Духоприюту. – Хорошо, Альфред. Где?
– НА ПРИСТАНИ.
Разумно. Остров Духоприют, как практически любая тюрьма, отлично приспособлен для того, чтобы не допускать сюда посторонних и не выпускать заключенных. Когда долбаный Идущий Вовне и его компания явились, чтобы устроить массовый побег, их атаку удалось отбить благодаря защите острова и нескольким важным союзникам.
Последний год я провел, знакомясь с тайнами острова, с защитными механизмами, о существовании которых даже не подозревал – и которые мог активировать только Страж. Если Идущий Вовне вернется, я смогу справиться с ним в одиночку. Даже Мэб со всем ее могуществом следовало три раза подумать, прежде чем устраивать заварушку на Духоприюте.
Вот почему она осталась на пристани.
Она знала, что я буду недоволен. Ей определенно что-то нужно.
По моему опыту, когда Королева Воздуха и Тьмы решает, что ей что-то от тебя нужно, лучше заползти в нору и обрушить за собой вход.
Но моя голова пульсировала от слабых уколов боли. Годами мигрени постепенно усиливались, и лишь недавно я выяснил их причину – у меня обнаружилась болезнь, о которой следовало позаботиться, прежде чем тварь, устроившаяся в моей башке, решит выбраться из черепа наружу. До этого момента я не осмелюсь покинуть остров, и если Мэб наконец решила ответить на мои послания, придется мне с ней повидаться.
Возможно, именно поэтому она и не появлялась – до сего дня.
– Проклятые интриганы-фэйри, – пробормотал я себе под нос и направился к лестнице, выводившей из Источника на поверхность. – Держись рядом и будь начеку, – велел я Духоприюту.
– ПОДОЗРЕВАЕШЬ, ЧТО ОНА ХОЧЕТ ПРИЧИНИТЬ ТЕБЕ ВРЕД?
– Ох! – ответил я, ставя ногу на ступеньку. – Как-то так. Идем.
Глава 2
Мы с братом построили причал как-жизнь-док на берегу одного из трех небольших пляжей Духоприюта, самом близком к проходу в каменных рифах, окружающих остров. Где-то за век до этого выше по склону пляжа располагался город, но люди его оставили – должно быть, после того, как жителей медленно ввергла в помешательство темная энергия, накапливающаяся вокруг отвратительных тварей, заключенных в тюрьму под островом.