Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства
Шрифт:
– Брат Джордан, подойдите.
Джордан вытянулся по стойке смирно, сглотнул и вышел вперед, остановившись точно напротив Никодимуса, после чего снова вытянулся.
– Вы успешно прошли испытания Братства, – с теплотой в голосе объявил Никодимус. – Заслужили самые высокие рекомендации от своих товарищей. Проявили неколебимое мужество перед лицом опасного противника. По моему мнению, вы продемонстрировали свою преданность и приверженность, выйдя за пределы скудных обязательств любой клятвы.
Он протянул руку и положил ее на плечо
– Вам есть что сказать в качестве последнего слова?
Глаза паренька заблестели от внезапно нахлынувших эмоций, дыхание ускорилось.
– Я благодарю вас, милорд.
– Хорошо сказано, – с улыбкой прожурчал Никодимус, затем позвал: – Дейрдре.
Со своего места на заднем плане поднялся еще один человек. Это была молодая женщина в простом черном платье. Ее лицо было худым и суровым, а тело имело легкие, изящные изгибы опасной бритвы. Длинные темные волосы сочетались с черными глазами, такими же, как у самого Никодимуса. Подойдя к Джордану, она одарила его почти сестринской улыбкой.
А затем начала меняться.
Сперва ее темные глаза превратились в два провала, горящих ярким малиновым светом. Над ними открылась вторая пара глаз, на этот раз светящихся зеленым. А потом ее лицо исказилось, кости начали двигаться. Кожа будто бы пошла рябью, затем застыла, потемнев до темно-фиолетового оттенка свежего синяка и став жесткой, как толстая шкура. Платье, замерцав, просто исчезло, открыв исказившиеся ноги, ступни быстро удлинялись, пока пятки не стали выглядеть словно выгнутые в обратную сторону колени. Волосы также изменились – кончики вытягивались, скользя все дальше от головы, словно десятки извивающихся змей, уплотняясь в твердые, иссиня-черные металлические ленты, что шелестели, двигаясь и струясь, словно наделенные собственной волей.
Одновременно с этим тень Никодимуса начала расти, даже несмотря на то, что освещение при этом никак не менялось. Она вытянулась позади него, затем поползла вверх по стене, поднимаясь все выше и выше, пока не заняла всю стену огромного пентхауса.
– Засвидетельствуйте, – негромко произнес Никодимус, – как брат Джордан станет оруженосцем Джорданом.
Зеленые глаза над глазами Дейрдре ярко вспыхнули, когда она подняла свои когтистые руки и довольно нежно обхватила ими лицо Джордана. Затем наклонилась и поцеловала его раскрытыми губами.
Мой желудок сжался и совершил кульбит. Я постарался, чтобы этого никто не заметил.
Внезапно голова Дейрдре чуть подалась вперед, и Джордан застыл. Из губ Дейрдре вырвался приглушенный крик, но быстро захлебнулся. Я увидел, как челюсти Дейрдре сжались, потом она внезапно дернула головой в сторону, резким движением акулы, вырывающей кусок плоти у своей жертвы. Голова ее откинулась назад в чем-то до ужаса напоминающем экстаз, и я увидел окровавленный язык Джордана, зажатый между ее зубами.
Изо рта молодого человека фонтаном брызгала кровь. Он что-то неразборчиво промычал и, пошатнувшись, упал на одно колено.
Голова
– Дело сделано, отец.
Никодимус поцеловал ее в губы. И – о боже! – вид его после этого поцелуя с откушенным чужим языком у нее во рту еще больше выбивал из колеи, чем в первый раз, когда я наблюдал подобную сцену.
Через мгновение он оторвался от Дейрдре и произнес:
– Поднимись, оруженосец Джордан.
Молодой человек, шатаясь, поднялся на ноги, нижняя половина его лица, подбородок и горло были залиты кровью.
– Приложи лед и отправляйся к врачу, оруженосец, – сказал Никодимус. – Мои поздравления.
Глаза Джордана вновь засверкали, губы растянулись в жуткой улыбке. Он повернулся и поспешил прочь, оставляя за собой дорожку от накапавшей крови.
Мой желудок сжался. В один из таких дней мне придется заставить себя научиться держать язык за зубами. Никодимус только что с легкостью изувечил молодого человека исключительно для того, чтобы проучить меня за мою подначку. Я сжал зубы и решил использовать этот инцидент, чтобы напомнить себе, с каким именно монстром имею дело.
– Вот и все, – сказал Никодимус, снова поворачиваясь к Мэб. – Приношу свои извинения, если доставил какие-то неудобства.
– Мы уже можем перейти к нашему делу? – поинтересовалась Мэб. – У меня не так много времени.
– Конечно, – ответил Никодимус. – Вы знаете, по какому вопросу я обратился к вам.
– Действительно, – ответила Мэб. – Когда-то Андуриэль позволил мне воспользоваться услугами своего… союзника. Теперь я должна вернуть этот долг, предоставив вам услуги своего.
– Погодите. Что? – вымолвил я.
– Превосходно, – произнес Никодимус. Он вытащил визитную карточку и протянул ей. – Наша небольшая группа встречается здесь на закате.
Мэб потянулась за карточкой и кивнула:
– Значит, договорились.
Я перехватил ее руку, забирая карточку, прежде чем она успела до нее дотянуться.
– Не договорились, – заявил я. – Я не буду работать с этим психопатом.
– Вообще-то, социопатом, – сказал Никодимус. – Хотя в практическом применении эти термины почти взаимозаменяемы.
– Вы скверный тип, и я не хотел бы подпускать вас к себе ближе, чем на дистанцию, на которую мог бы отшвырнуть вас пинком, и очень хотел бы на практике выяснить, какова эта дистанция, – огрызнулся я в ответ, затем повернулся к Мэб. – Скажите, что вы это не серьезно.
– Я, – процедила она, – предельно серьезна. Ты пойдешь с Архлеоном. Ты будешь оказывать ему всю возможную помощь и содействие до тех пор, пока он не достигнет своей цели.
– Какой цели? – требовательно спросил я.