Архивы Дрездена: Поле боя. Сочельник
Шрифт:
– И помогал мне…
– Или вводил Мэйв в заблуждение. Совершенно верно, – подтвердил Красношапочник. – Или развлекался. Прости за ранение, но в тот момент оно послужило всем трем этим целям. Если честно, мы надеялись, что ты сообразишь, что к чему, и подыграешь. Ну да ладно. Ты справился. Кое-как. Более или менее.
– Что, никто не додумался ввести меня в курс дела? – спросил я после секундного размышления.
– Насколько крупными должны быть буквы, чтобы ты сумел их прочесть, чародей? – С лица Красношапочника не сходила ухмылка. – Если хочешь вращаться в наших кругах, учись распознавать подтекст. Кроме того, Мэб
– Поэтому ты охранял Мэйв, – догадался я, – но в каком-то смысле предал ее, и она погибла.
– Это было необходимо.
– А теперь охраняешь Молли.
– Такова моя привилегия.
– А если снова понадобится предать Зимнюю Леди?
– Сделаю это без малейших колебаний, – спокойно ответил он.
– В таком случае, – сказал я, – о твоей гибели будут слагать печальные легенды.
– По-моему, ты не осознаешь моего положения, чародей. – Склонив голову, Красношапочник бросил на меня вопросительно-насмешливый взгляд. – Леди, которой я теперь служу, соответствует высочайшим критериям, каких я только мог бы ожидать от все еще столь… смертного существа. Она аккуратно исполняет свои обязанности, принимает разумные решения и надлежащим образом устраняет врагов. Покуда это не изменится, она может рассчитывать на мою поддержку.
– Но стоит ей дать слабину?..
– Это Зимний двор. – Красношапочник недобро сверкнул острыми клыками. – Страшно подумать, что с ней может случиться. – Его улыбка стала чуть более хищной. – Или что будет с тобой.
Я ответил свирепым взглядом.
– Я лишь обозначил свою позицию, – объяснил он препротивнейшим тоном. – Поверь, лично против тебя я ничего не имею. Прошу прощения…
Он вскинул пистолет. Пуля прошла в шести дюймах от моего левого уха.
К тому времени, как я вздрогнул, что-то хлюпнуло, и на бетон шмякнулась одна из кальмароподобных тварей, конвульсивно задергалась, безобразно скрутилась, замерла и сдохла, истекая ихором, от которого заискрились и зашипели древние камни.
Я лихорадочно потер ухо, которое ужасно зачесалось безо всякой на то причины, и хмуро взглянул на Красную Шапку.
Он показал мне пистолет и улыбнулся:
– По приказу миледи. Веди, чародей.
Я скривился в ответ, после чего вразвалку подошел к зубчатому ограждению, подле которого оставили пиццу, и присел в углу, где стена хотя бы с двух сторон защищала меня от кальмаров-убийц. Красношапочник последовал за мной и остановился примерно в десяти футах, где просто стоял и ждал с пистолетом в руке.
Я приступил к делу, для которого, собственно, и требовалась пицца, а еще мелок, лежавший у меня в кармане. С магической точки зрения в призыве нет ничего сложного, но после него могут возникнуть проблемы.
Сейчас, к примеру, я готовился призвать некое существо по истинному Имени, прямо здесь, в довольно людном месте. Проклятье. Придется работать без вербальной поддержки. Хотя заклинание маломощное, и, если повезет, я без особых неудобств сотворю его в полном молчании.
Слова и чары идут рука об руку. Скажу больше: половина слов, означающих чародея-практика,
Поэтому разум стараются защитить, «упаковывая» суть заклинания в вербализованные фонемы, и это требуется сделать на языке, с которым вы не особенно знакомы, поскольку в ином случае словесная обертка не принесет никакой пользы. Она обеспечивает что-то вроде изолирующего слоя вокруг сознания. Магию можно творить и без слов, как кому нравится, но в итоге у вас помутится разум, начнутся судороги, за ними последуют сильнейшие конвульсии и наконец наступит смерть. Ни один чародей, обладающий хотя бы крупицей здравомыслия, не станет творить магию в полном молчании.
Но это не значит, что время от времени нам нельзя схитрить.
Круг-ловушку с приманкой в виде пиццы я нарисовал для галочки. На самом деле я давно и тесно сотрудничал с этим существом, и в круге не было необходимости. Покончив с приготовлениями, я опустился на колени, закрыл глаза и вообразил самого себя – в той же позе, что и в реальном мире, – после чего стал мысленно нашептывать Имя, вкладывая в призыв совсем немного энергии и стараясь не упустить образ Гарри Дрездена, тоже стоявшего на коленях в терпеливом ожидании.
Ждать пришлось недолго. В воздухе что-то затрепетало. Заметив, что Красношапочник насторожился и поднял пистолет, я вскинул ладонь и категорично мотнул головой. Пару секунд Красная Шапка пытливо смотрел на меня, после чего опустил оружие, и тут к нам присоединился мой единственный вассал.
Гулко жужжавший стрекозиными крыльями генерал-майор Тук-Тук Минимус больше всего походил на тускло-фиолетовую комету, но, когда он приблизился, из-под ореола проступили очертания атлетически сложенного юноши, увенчанного копной волос оттенков лаванды и фиалки, шелковистых, как семянки одуванчика. Будь в нем больше тридцати дюймов роста, Тук выглядел бы весьма впечатляюще.
Сегодня он оделся… по-новому. Я уже привык к его костюмчикам из найденных на помойке кукольных одежек и прочего мусора, получившего новую жизнь. Человеческие отбросы много лет служили генерал-майору и броней, и оружием, но теперь он перешел на новый уровень.
На Тук-Туке был полный комплект готических лат из какого-то странного сплава, настолько темно-фиолетового, что он казался черным. Броню дополнял черный плащик с капюшоном, украшенный корпоративным логотипом местной сети доставки под названием «Пицца-Экспресс». Картинку окружала вышитая золотом надпись «За Ца-Лорда».
Вместо обычного канцелярского ножа или хобби-скальпеля «Экс-Акто» Тук в руках держал копье едва ли не длиннее своего роста с широким наконечником, пригодным для нанесения колюще-рубящих ран и выкованным из того же металла, что и латы. Между крыльями у него я заметил портупею с двумя короткими клинками, тоже из темно-фиолетового сплава.
Тук ловко обогнул ватагу вестовых-пикси и, не обращая внимания на меловой круг, устремился прямиком ко мне, но резко остановился, завис перед Красной Шапкой на уровне глаз и грозно рявкнул: