Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Я поймал его:
— Спасибо. Повышаю тебя до лакея.
Она закатила глаза:
— Слава тебе, тиран.
Я подтолкнул монетку, и она проскользила по барной стойке прямо к Ваддерунгу:
— Вот.
— Ну что ж, поговорим, — изрёк он, кивнув в мою сторону.
— Хорошо, — сказал я. — Ммм. Речь идёт о времени.
— Нет, речь пойдёт о твоём острове, — заявил он.
Я настороженно посмотрел на него:
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, — произнёс он, — только то, что я знаю о твоём острове: что под ним, что он делает, даже откуда он взялся.
— Ну…
— Мне известно, как важно, чтобы за островом был надёжный присмотр. И большинство из людей, что подоспели тебе на подмогу в Мексике, знают это.
Под людьми он подразумевал Серый Совет. Ваддерунг был его частью. Это была группа лиц, в основном чародеев из Белого Совета, которые объединились, потому как казалось, что Белый Совет близок к краху, а они хотели сохранить его. Но из-за крыс повсюду в наших стенах, единственным способом сделать это тайно была работа в изолированных ячейках. Я не был уверен, кто ещё, собственно, в клубе, за исключением моего деда и Ваддерунга. Он пришёл вместе с остальным, в основном анонимным, большинством Серого Совета, когда я явился забирать свою дочь у Красной Коллегии, и смотрелся среди них на своём месте.
Разумеется, я был уверен, что он не был чародеем. Я был чертовски уверен, что он был много большим, чем это.
Так что я выложил ему всё, стараясь говорить как можно тише. Я рассказал ему об атаке, нацеленной на остров сквозь время. Его лицо ожесточилось, когда я закончил.
— Идиоты, — выдохнул он. — Даже если бы они смогли преодолеть губительное пламя…
— Стоп, — сказал я. — Губительное пламя?
— Самоуничтожение. Предосторожность на случай нарушения безопасности, — пояснил Ваддерунг. — Пожар, показанный тебе островом.
— Точно. Это убьёт всё удерживаемое там, но не позволит им бежать, верно?
— Это единственный способ, — сказал Ваддерунг. — Если только кто-либо сумеет освободить существ в Колодце…
— Похоже, это было бы погано, — сказал я.
— Ошибаешься, — возразил Ваддерунг. — Это было бы концом.
— Ого, — сказал я. — Полезно знать. Остров не упомянул эту часть.
— Остров не может принять это как возможность, — рассеянно ответил Ваддерунг.
— Ему, вероятно, следует покрепче затянуть свои макси-панталоны, раз уж так, — заметил я. — Как я понял, уже может быть слишком поздно, что либо исправлять. То есть, насколько я знаю, некто мог создать это заклинание сотни лет назад. Или через сотни лет в будущем.
Ваддерунг отмахнулся:
— Ерунда. Существуют законы, которые регулируют ход времени по отношению к пространству, как и для всего остального.
— И что они гласят?
— Они гласят, что величина эха от временного события пропорционально больше промежутка времени, который это событие занимает, — пояснил он. — Если атака была предпринята сто лет назад, то, следовательно, ее отголоски должны были проявиться гораздо раньше всего этого события — столетия назад. Но отголоски появились только в последние несколько дней. Можно предположить, что между началом атаки и фактическим временем, когда наступит катастрофа, промежуток лишь где-то в несколько часов.
— То
— Скорее всего, не завтра, — уточнил Ваддерунг. — Изменение прошлого более, чем затруднительно, мягко говоря.
— Вещь вроде парадокса? — спросил я. — Как если бы я вернулся назад и убил своего деда, то, как бы я тогда вообще появился на свет, чтобы провернуть этот фокус?
— Угрозу парадокса переоценивают. Существует… особенность схожая с действием инерции. После того, как событие произошло, существует довольно устойчивая тенденция к тому, что это событие состоится. Чем больше, значительнее, или интенсивнее событие, тем сильнее оно стремится остаться в первоначальном виде, невзирая на какие-либо помехи.
Я нахмурился:
— Существует… закон сохранения истории?
Ваддерунг усмехнулся: — Я никогда не слышал его именно в такой формулировке, но подмечено довольно точно. Так или иначе, преодоление подобной инерции потребует огромной энергии, воли и доли простой удачи. Если кто-либо желает изменить ход истории, то гораздо легче попытаться сформировать будущее.
Я хмыкнул:
— То есть, если я вернусь назад во времени и убью своего деда, то, что же в итоге произойдёт?
— Подозреваю, он распылит тебя в ничто, — глядя на меня в упор, сказал Ваддерунг.
О, Боже. Ваддерунг знал об Эбинизере. Это означало, что либо он был выше меня в кругу доверия старика, либо имел доступ к поразительно пугающему бассейну информации.
— Вы поняли, о чем я. Что с парадоксом? Вселенная сделает пуфф?
— Если это работает таким образом, то я никогда его не видел, что подтверждает тот факт, что… — Он развел руками. — Мы все еще здесь. Предположу, что произойдут различные формы апокалипсиса.
Я нахмурился:
— Какие, например?
— Вселенные-близнецы, — сказал Ваддерунг. — Новые параллельные реальности, идентичные за исключением этого события. Одна, в которой тебя никогда не существовало, и другая, в которой ты не смог убить своего деда.
Я поджал губы:
— Это… для меня в любом случае закончится плачевно.
— Отличная причина, чтобы не вмешиваться в естественный ход времени, не считаешь? Вмешательство во время это нерациональный, возмутительный, катастрофически опасный и дорогостоящий бизнес. Советую тебе избегать этого любой ценой.
— Вы и Белый Совет, — согласился я. — Итак, это произойдёт когда-нибудь сегодня или сегодня вечером.
Ваддерунг кивнул:
— И поблизости.
— Почему?
— Потому что потребуется астрономическое количество энергии, — сказал он. — Преодоление временного разрыва любой длины — уже нечто совершенно вне возможностей любого смертного практика, действующего в одиночку. Совершать такие вещи и при этом пытаться проецировать заклинание на расстоянии, а? Сложность этого будет непомерно велика. И не забывай, как много воды окружает остров, которая будет ослаблять воздействие любых энергий, посланных к нему. Это также — одна из причин, по которой Колодец был построен именно здесь.