Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Морти с головой ушел в беседу с отцом Винсентом и сидел спиной ко мне. Мне ужасно этого не хотелось, но я все же повернулся спиной к Ортеге, с трудом, до боли в напрягшихся мышцах шеи и спины сдерживая страх и злость. Обыкновенно близкий к паническому страх бывает мне даже полезен. Магия питается эмоциями, и в этом отношении страх — отличное горючее. Однако студия вряд ли подходила для битвы с врагом при помощи ураганных вихрей или сгустков огня. Со всех сторон нас окружало множество людей, которые легко могли бы пострадать, даже погибнуть.
И потом, Ортега говорил
— О'кей, — буркнул я наконец. — Что вы хотели мне сказать?
Он придвинулся чуть ближе, чтобы не пришлось повышать голос. Внутри меня все сжалось, но я не отстранился ни на полдюйма.
— Я приехал в Чикаго, чтобы убить вас, мистер Дрезден. Но прежде у меня есть к вам предложение, и мне хотелось бы, чтобы вы выслушали его.
— Вам стоило бы еще поработать над вступлением, — заметил я. — Я читал как-то книгу о том, как вести переговоры. Хотите, могу одолжить.
Он ответил невеселой улыбкой.
— Война, Дрезден. Война между вашим народом и моим обходится слишком дорого обоим.
— Война вообще штука изрядно глупая, — сказал я. — Я не хотел ее.
— Но вы ее начали, — возразил Ортега. — Начали из голого принципа.
— Я начал ее из-за человеческой жизни.
— И сколько их вы спасли бы, закончив ее? — спросил Ортега. — От нее страдают не только чародеи. Все наше внимание приковано к войне, а это значит, мы в меньшей степени контролируем наиболее радикальные элементы нашего же сообщества. Мы не одобряем бессмысленных убийств, но раненные или лишенные руководства члены Коллегии часто убивают и тогда, когда в этом нет необходимости. Конец войны помог бы спасти сотни, возможно, тысячи жизней.
— Убийство всех до одного вампиров тоже спасло бы тысячи жизней. К чему вы клоните?
Ортега улыбнулся, блеснув зубами — обычными зубами без всяких там волчьих клыков. Вампиры Красной Коллегии умеют казаться обычными людьми — до тех пор, пока не превратятся в чудище из кошмарного сна.
— Я клоню к тому, мистер Дрезден, что война — явление убыточное, а следовательно, нежелательное. Для моего народа вы уже превратились в своего рода символ, в яблоко раздора между нами и вашим Белым Советом. Стоит устранить вас, и Совет с готовностью пойдет на мирные переговоры — равно как и моя сторона.
— То есть вас стоит понимать так, что вы предлагаете мне лечь и сдохнуть? Боюсь, это не самое удачное предложение. Нет, правда, вам стоит почитать ту книгу.
— Я делаю вам предложение. Вы можете встретиться со мной в поединке один на один, Дрезден.
Я даже не рассмеялся над ним.
— Это какого черта?
Взгляд его оставался непроницаемым.
— Потому, что в случае вашего согласия бойцы, приехавшие вместе со мной, не получат приказ уничтожить ваших друзей и союзников. И нанятые нами убийцы не получат окончательной отмашки на ликвидацию ряда клиентов, пользовавшихся вашими услугами на протяжении последних пяти лет. Уверен, мне нет необходимости называть вам их имена.
Злость
— Это лишено смысла, — сказал я. — Если вы воюете со мной, не втягивайте в это дело других.
— С удовольствием, — кивнул Ортега. — Лично я не одобряю такой тактики. Предлагаю встретиться со мной в соответствии с принятым в Установлениях дуэльным кодексом.
— А после того, как я убью вас, что? — поинтересовался я. Черт, я вовсе не был уверен, что смогу убить его, однако не имел ни малейшего желания дать ему хотя бы заподозрить это. — Какой-нибудь следующий красный князь предложит мне повторить все сначала?
— В случае вашей победы Коллегия признает этот город нейтральной территорией. Это означает, что все, проживающие здесь, включая вас, ваших друзей и союзников, могут не опасаться нападений до тех пор, пока находятся в пределах города.
Пару секунд я пристально смотрел на него.
— Чикаго-бланка, так?
Он удивленно поднял бровь.
— Не берите в голову. — Я отвернулся и слизнул пот с верхней губы.
Ассистент принес две бутылки минералки и протянул нам с Ортегой. Я сделал глоток. Наверное, от связанного с заклятием напряжения у меня перед глазами поплыли цветные круги.
— С вашей стороны не очень разумно сражаться со мной, — заметил я. — Даже если вам удастся меня убить, на вас падет мое смертное проклятие.
Он пожал плечами:
— Моя жизнь не так важна в сравнении с интересами Коллегии. Я готов рискнуть.
Блин-тарарам! Нет хуже врагов, чем идейные, упертые, готовые к самопожертвованию психи. Впрочем, у меня оставалась еще одна уловка, и я надеялся, что она сработает.
— Я хочу получить все ваши гарантии в письменном виде. И еще одну копию для Совета. Чтобы все было в полном соответствии с Установлениями.
— И получив их, вы согласитесь на дуэль?
Я сделал глубокий вдох. Меньше всего на свете мне хотелось снова связываться со сверхъестественной пакостью. Я боялся вампиров. Они сильны, до ужаса стремительны и к тому же наводят жуть одной своей внешностью. Их слюна обладает сильным наркотическим действием, и я достаточно испробовал его на себе, чтобы не рваться повторить этот опыт.
В последнее время я редко выходил на улицу после наступления темноты — именно с целью избежать встреч с вампирами. Ну, не хотелось мне встречаться с вампирами. Дуэль означает честный поединок, а я терпеть не могу честных поединков. Выражаясь словами королевы фейри, их слишком легко проиграть.
С другой стороны, отвергни я предложение Ортеги — и мне все равно придется биться с ним, только на выгодных для него условиях, в удобные для него время и место. К тому же мне почему-то казалось, что обычных для вампиров самоуверенности и недооценки противника от Ортеги ждать не стоит. Что-то в нем говорило мне, что он не успокоится до тех пор, пока я не испущу дух, и что ему безразлично как — только бы это произошло. Да ладно, это еще полбеды — у меня сложилось впечатление, что, если ему не удастся разделаться со мной, он примется за близких мне людей.