Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
— Это ваша работа, — сказал он.
— Угу.
— Вы делаете это за деньги, — продолжал он.
— Угу.
— Гм… — Он поправил очки мизинцем. — Значит, вы любите деньги, мистер Дрезден?
Я взял с подноса бумажную салфетку и вытер губы.
— Одно время я считал, что да, люблю. Но теперь понимаю, что это простая зависимость.
Широ неожиданно громко расхохотался и встал со стула.
— Сандвичи ничего?
— Супер.
Спустя несколько минут вернулся Майкл; лицо его оставалось озабоченным. Часов в комнате я не нашел,
— Черити недовольна? — поинтересовался я.
Майкл мотнул головой.
— Так, беспокоится. Сандвич хоть один остался?
Осталось два. Майкл взял один, а я второй, чтобы составить ему компанию. Пока мы ели, Широ достал свой меч, набор для ухода и принялся протирать клинок мягкой тканью, смазывая его при этом каким-то маслом.
— Гарри, — произнес наконец Майкл. — Мне нужно попросить вас кое о чем. Это нелегко. И это из тех вещей, о которых при нормальных обстоятельствах я бы даже не заикнулся.
— Валяйте, — буркнул я с набитым ртом. Поверьте, я говорил это совершенно искренне. Майкл не раз и не два рисковал ради меня жизнью. Вся его семья в нашу последнюю с ним работу оказалась под угрозой — в общем, я знал его достаточно хорошо, чтобы не ожидать от него каких угодно неразумных просьб. — Я же у вас в долгу.
Майкл кивнул. Потом посмотрел на меня в упор.
— Не лезьте в это дело, Гарри. Лучше всего было бы вам на несколько дней уехать. Или посидеть дома. Только прошу вас, держитесь подальше от этой истории.
Я оглушенно уставился на него:
— Вы хотите сказать, вам не нужна моя помощь?
— Я беспокоюсь за вас, — сказал Майкл. — Вам угрожает очень серьезная опасность.
— Вы шутите, — не сдавался я. — Майкл, я ведь знаю, когда и как беречь себя. Уж вы-то могли бы это понимать.
— Как беречь себя? — переспросил Майкл. — Так, как вы берегли нынче ночью? Гарри, если бы нас там не оказалось…
— Ну? — огрызнулся я. — Ну, убили бы меня. Можно подумать, этого не произойдет раньше или позже. Мной интересуется столько нехороших парней — рано или поздно одному из них да повезет. Ничего нового.
— Вы не понимаете, — настаивал Майкл.
— Все я прекрасно понимаю, — буркнул я. — Чудо-юдо, которого не взяли сниматься во второсортном ужастике, пыталось меня укокошить. Такое уже бывало и еще, возможно, будет не раз.
— Урсиэль, — негромко произнес Широ, не отрываясь от своего меча, — явился не затем, чтобы убить вас, мистер Дрезден.
Снова наступила несколько напряженная тишина, в которой я обдумал эти слова. Негромко шипела лампа
Наконец я заглянул в лицо Майклу.
— Но кой черт он тогда там делал? Я готов был побиться об заклад, что это демон, но это оказалась лишь видимость. Там, внутри, был смертный. Кто он такой?
Взгляд Майкла не дрогнул.
— Его звали Расмуссен. Урсиэль одолел его в сорок девятом, на пути в Калифорнию.
— Я видел его, Майкл. Я заглянул ему в глаза.
Майкл чуть поморщился:
— Я не знал.
— Он был узником в собственной душе, Майкл. Что-то удерживало его. Что-то огромное. Урсиэль, наверное. Он один из Падших, да?
Майкл кивнул.
— Но как, черт подери, такое могло случиться? Мне казалось, Падшим не позволено действовать против чьей-то воли.
— Не позволено, — кивнул Майкл. — Но им позволено искушать. И динарианцам есть что предложить — куда больше, чем большинству других.
— Динарианцам? — переспросил я.
— Ордену Темного Динария, — ответил Майкл. — В этом деле они увидели благоприятную для себя возможность — шанс натворить побольше зла.
— Серебряные монеты. — Я зябко втянул в себя воздух. — Вроде той, которую вы подобрали освященным платком. Тридцать сребреников, да?
Он кивнул.
— Тот, кто дотронется до монеты, испорчен заключенным в нее Падшим. Его искушают. Ему даруют силу. Падший все сильнее подчиняет смертного своей воле. Не понуждая — только предлагая. И так до тех пор, пока…
— Пока тварь не завладевает им полностью, — договорил я.
Майкл снова кивнул:
— Как это случилось с Расмуссеном. Мы пытались помогать им. Порой человек понимает, что происходит. Пытается бежать из-под их влияния. Когда мы встречаемся с ними, мы пытаемся прогнать демона. Дать человеку шанс бежать.
— Вот, значит, почему вы говорили с ним. До тех пор, пока у него не изменился голос. Но Расмуссен ведь не хотел освободиться — не так ли?
Майкл покачал головой.
— Хотите верьте, хотите нет, Майкл, но меня ведь искушали раз или два. Я как-нибудь справлюсь.
— Нет, — сказал Майкл. — Не справитесь. Редкий смертный устоит перед динарианцами. Падшие знают наши слабые места. Наши помыслы. Умеют подкопаться. Даже будучи предупрежденными, люди тысячелетиями становятся их жертвами.
— Я же сказал — справлюсь, — буркнул я.
— Гордыня превыше рассудка, — фыркнул Широ.
Я кисло покосился на него.
— Гарри, пожалуйста, — не сдавался Майкл, подавшись вперед. — Я знаю, вам изрядно досталось в жизни. Вы хороший человек. Но вы уязвимы, как любой другой. Этим врагам вы нужны не мертвым. — Он опустил взгляд на свои руки. — Им нужны вы.
Не буду врать: это меня напугало. Еще как напугало. Может, потому еще, что это так заметно тревожило Майкла, а потревожить Майкла очень и очень непросто. А может, потому, что я видел Расмуссена, и вид его теперь всегда останется со мной — попавшего в капкан, хохочущего, как безумный.