Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15

Батчер Джим

— Гарри… Когда я спускалась туда следом за Широ, я мало чего видела. Но слышала их голоса. Знаешь… — На мгновение она зажмурилась, словно борясь с тошнотой. — Это трудно объяснить. Но голоса давали некоторое представление. Голос Широ напоминал… Ну, не знаю. Трубу. Ясный, сильный. А другой… другой — совсем испорченный. Насквозь прогнивший.

Я так и не понял, что заставило Сьюзен говорить это. Может, сказывались последствия того, что сделали с ней вампиры. А может, она научилась этому в перерывах между занятиями тай-чи. Или это была просто интуиция. Но я понял,

что она имела в виду. Ощущалось что-то такое в Никодимусе — тихое, неподвижное, угрожающее, нечто злобное сверх всякой человеческой меры. И это что-то пугало меня до холодного пота.

— Ну да, понимаю. Никодимус — не просто заблудший идеалист какой-нибудь и даже не просто жадный до денег ублюдок. Он совсем другой.

Сьюзен кивнула:

— Порочный.

— И игру ведет жесткую. — Я даже не понял, обращался я больше к Сьюзен или к себе самому. — Ну что, готовы?

Она надела куртку. Я пошел к двери, и она шагнула следом.

— Одно было неудачно в твоей длинной куртке, — заметила Сьюзен. — Я никогда не видела твоей задницы.

— А я и не замечал.

— Ну, если бы ты обращал внимание на собственную задницу, Гарри, я бы всерьез о тебе беспокоилась.

Я улыбнулся ей через плечо. Она улыбнулась в ответ. Это продлилось совсем недолго. Обе наши улыбки померкли.

— Сьюзен… — начал я.

Она приложила пальцы к моим губам.

— Не надо.

— Черт, Сьюзен. Ночью…

— Ничего не произошло, — сказала она. Голос ее звучал устало, но глаза твердо смотрели мне в лицо. — Это ничего…

— …ничего не меняет, — договорил я, сам удивившись тому, как горько это прозвучало.

Она отняла руку и принялась застегивать свою черную кожаную куртку.

— Ладно, — вздохнул я. Кто просил меня заводить этот разговор? Продолжал бы безобидный треп… Я отворил дверь и выглянул наружу. — Такси уже ждет. Пошли, работать пора.

Глава двадцать седьмая

Я захватил посох, жезл, трость Широ и сделал себе зарубку на память купить сумку для гребаных клюшек для гольфа. На такси мы доехали до МакЭнелли. Голубой Жучок благополучно ждал на стоянке — не угнанный и даже не обчищенный мародерами.

— Что у тебя с задним стеклом? — поинтересовалась Сьюзен.

— Один из мордоворотов Марконе выпустил в меня несколько пуль у студии Ларри Фаулера.

Сьюзен невольно улыбнулась:

— Что? Ты снова выступал у Ларри Фаулера?

— Я не хочу об этом говорить.

— Ну ладно. А крышка багажника?

— Мелкие дырки — с того же случая. Большая вмятина осталась от дендрозлыдня.

— Кого-кого?

— Растительного монстра.

— А… Почему ты сразу не назвал его «растительным монстром»?

— Профессиональная гордость не позволяет.

— Бедная машинка.

Я вынул из кармана ключи, но Сьюзен положила руку мне на локоть. Она обошла машину кругом и заглянула под днище.

— О'кей, — кивнула она наконец.

Тут до меня дошло.

— Спасибо, ноль-ноль-семь, но «фольксвагены» не взрывают. Слишком они для этого хорошенькие.

Сьюзен

подошла к пассажирской дверце.

— Конфетти тоже красиво смотрится. Осторожнее, Гарри.

Я хмыкнул, задним ходом вывел Жучка со стоянки и погнал его к Майклу.

Утро выдалось холодное, ясное. Зима еще не отпустила Великие озера из своих оков, а значит, стояла и в Чикаго. Сьюзен выбралась из машины и, хмурясь под темными очками, окинула взглядом палисадник.

— Как это ему удается заниматься своей непосредственной работой, биться с демонами и еще поддерживать дом и участок в таком порядке?

— Ну, наверное, смотрит передачи про дом и сад… — предположил я.

Она нахмурилась еще сильнее.

— Трава такая зеленая. Февраль ведь на дворе, а трава зеленая. Тебя это не удивляет?

— Неисповедимы пути Господни.

Она недовольно фыркнула и следом за мной пошла к входной двери.

Я постучал. Мгновение спустя из-за нее послышался голос отца Фортхилла.

— Кто там?

— Донни и Мэри, — откликнулся я. — Перец-с-Солью просили нас представлять их интересы.

Он отворил дверь, улыбаясь из-под очков с золотыми дужками. Привычный низенький, коренастый, лысеющий старичок Фортхилл казался в это утро напряженным, усталым. Морщины на его лице сделались глубже.

— Привет, Гарри.

— Добрый день, отец. Вы знакомы со Сьюзен?

Он задумчиво посмотрел на нее.

— Только понаслышке, — кивнул он. — Заходите, заходите.

Мы вошли в дом, и Фортхилл поставил в угол бейсбольную биту, которую, оказывается, все время держал в руках. Я удивленно поднял бровь, переглянулся со Сьюзен и поставил свой посох и трость Широ рядом с битой. Следом за Фортхиллом мы прошли на кухню.

— А где Черити? — спросил я.

— Поехала отвозить детей к матери, — объяснил Фортхилл. — Она скоро вернется.

Я облегченно вздохнул.

— А Анна Вальмон?

— В гостевой. Спит.

— Мне надо позвонить Мартину, — сказала Сьюзен. — Извините.

— Кофе, пончики, — предложил отец Фортхилл.

Я присел на край стола.

— Отец, вы еще никогда не были так близки к тому, чтобы обратить меня.

Он рассмеялся.

— Фантастический Фортхилл, спасающий душу за душой. — Он выставил на стол нектар богов в пластиковом стаканчике и пакетик с пончиками от «Данкин Донатс», взяв стаканчик и для себя. — Я всегда восхищался вашим умением шутить перед лицом неприятностей. Дела-то неважнецкие.

— Я типа заметил, — пробормотал я с набитым ртом. — Так где Майкл?

— Они с Саней отправились в Сент-Луис проверить слухи о появлении там динарианцев. Их обоих арестовала местная полиция.

— Что? Арестовала? За что?

— Никаких обвинений, — ответил Фортхилл. — Их арестовали, продержали в участке двадцать четыре часа и освободили.

— Западня, — буркнул я. — Кто-то хотел убрать их с дороги.

Фортхилл кивнул:

— Похоже на то. Я говорил с ними по телефону часа два назад. Они едут обратно и скоро будут здесь.