Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15

Батчер Джим

— Если вы знаете хоть что-то про Марконе, вы должны понимать, что он вряд ли заплатит вам и отпустит на все четыре стороны, не получив товар.

Она устало потерла глаза.

— Я предложу ему вернуть деньги.

— Хорошая мысль. Если только он не убьет вас прежде, чем вы успеете сделать ему это предложение.

Секунду-другую она злобно смотрела на меня, всхлипывая.

— Что вы от меня хотите?

Я вынул из-под вороха ярко-желтого бумажного полотна коробочку с нитками и сунул ей в руки.

— Информацию. Я

хочу знать все. Вполне возможно, вы слышали или видели что-нибудь такое, что могло бы помочь вернуть Плащаницу. Помогите мне — и я, возможно, смогу купить вам немного времени, чтобы вы успели убраться из города.

Она взяла коробку и уставилась на разноцветные катушки.

— Откуда мне знать, что вы действительно сдержите обещание?

— Раз — ромашка… Два — ромашка… Я дважды спас вашу жизнь. Мне кажется, вы могли бы уже и доверять моей доброй воле.

Она опустила взгляд, прикусив губу.

— Я… я не знаю.

— Мое предложение имеет ограниченный срок действия.

Она сделала прерывистый вздох.

— Ладно. Ладно, дайте мне умыться. Одеться. Я расскажу вам все, что знаю.

— Вот и хорошо, — кивнул я. — Валяйте. Душ — в ванной, в том конце коридора. Я принесу вам полотенце и все такое.

— Это ваш дом?

— Друзей. Но я здесь оставался пару раз.

Она кивнула и пошарила руками вокруг себя, пока не нашла черную водолазку — ту, которую носила вчерашней ночью. Она натянула ее на себя и встала. У нее были длинные, красивые, хоть и изрядно украшенные синяками ноги, и когда она наступила на правую, то сдавленно охнула и чуть не упала. Я поймал ее прежде, чем она рухнула на пол, и она привалилась ко мне, приподняв правую ногу.

— Черт подрал, — выдохнула она. — Должно быть, лодыжку потянула вечером. — Она нахмурилась и покосилась на меня. — Руки!

Я отдернул руку от чего-то приятно гладкого и крепкого.

— Простите. Не нарочно. Дойти сможете?

Она покачала головой, продолжая балансировать на одной ноге.

— Вряд ли. Поможете чуть-чуть?

Я помог ей доковылять по коридору до ванной. Потом достал из шкафа с бельем пару полотенец и сунул ей в высунутую из неплотно прикрытой двери руку. Она заперла дверь и пустила душ.

Я тряхнул головой и двинулся обратно в гостиную, на ходу набирая номер отца Винсента. После пятого гудка он снял трубку; голос его звучал совсем устало.

— Винсент слушает.

— Это Гарри Дрезден, — сказал я. — Я знаю, как Плащаница попала в Чикаго и кто покупатель. Однако сейчас ее перехватила третья партия, так что она у них.

— Вы уверены? — спросил Винсент.

— Угу.

— Вам известно, где она?

— Не совсем, но я рассчитываю узнать это. К сегодняшнему вечеру… возможно, даже раньше.

— Но почему только к вечеру? — удивился Винсент.

— Ну… гм… Это немного сложно объяснить, — сказал я.

— Может, с заключительной частью расследования справится полиция?

— Я

бы посоветовал не рассчитывать на это.

— Почему?

— У меня имеется кое-какая информация, подтверждающая обоснованность некоторых ваших подозрений.

— О! — произнес Винсент. Оптимизма в его голосе заметно убавилось. — Нам, наверное, нужно встретиться и поговорить, мистер Дрезден. Мне не хотелось бы обсуждать это по телефону. В два часа, в том же номере, где мы встречались в прошлый раз.

— Пожалуй, выберусь, — согласился я.

— До встречи, — сказал Винсент и повесил трубку.

Я вернулся в гостиную. Сьюзен сидела и читала утреннюю газету за кофе с пончиком. Одна из створок откатной двери, ведущей на задний двор, была сдвинута. С другой стороны ее громоздились штабеля досок и пластика: Майкл сооружал пристройку к дому. Со двора слышался ритмичный звук пилы.

Я вышел и увидел работающего отца Фортхилла. Он снял пальто и воротничок и остался в черной рубахе с короткими рукавами. Еще он надел кожаные рабочие рукавицы и защитные очки. Он допилил доску, сдул с нее опилки и распрямился.

— Как отец Винсент?

— Судя по голосу, изрядно устал, — сообщил я. — Я, наверное, сегодня еще пересекусь с ним — если только прежде ничего такого не случится.

— Я за него беспокоюсь, — признался Фортхилл. Он приладил доску поверх проема, который, судя по всему, должен был превратиться в окно. — Помогите-ка.

Я послушно взялся за доску. Фортхилл взял из коробки несколько гвоздей и принялся заколачивать первый, зажав остальные в зубах.

— А мисс Вальмон? — поинтересовался он, покончив с этим.

— Принимает душ. Похоже, она все-таки будет с нами сотрудничать.

Фортхилл нахмурился и взял из коробки еще один гвоздь.

— Честно говоря, по первому впечатлению я такого от нее не ожидал.

— Вы недооцениваете моего личного обаяния, — возразил я. — Леди трудно устоять перед таким.

— М-м-м, — с сомнением произнес Фортхилл, снова зажав в зубах гвозди.

— Да нет, для нее это единственный разумный выход. Мы же приперли ее к стенке — так ведь?

Фортхилл забил гвоздь и нахмурился еще сильнее. Потом посмотрел на меня.

Я принял беззаботный вид, потом все-таки посмотрел на него.

— Пойду погляжу, как она там, — буркнул я так, словно с самого начала собирался это сделать.

Я как раз дошел до середины гостиной, когда услышал хлопок автомобильной дверцы и знакомый рык мотора. Бегом бросился к входной двери и распахнул ее как раз вовремя, чтобы увидеть стремительно удаляющееся от меня по улице разбитое заднее стекло Голубого Жучка.

Я сунул руку в карман и застонал. Ключей в нем не было.

— Сукина дочь! — зарычал я и злобно пнул ногой дверной косяк. Пнул не слишком сильно: злость злостью, а калечиться я не хотел. — И ты козел. Трюк, старый как мир, и ты, конечно же, на него купился.