Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15

Батчер Джим

Баттерс беспокойно поерзал на своем сидении.

— Ну и что?

Я выразительно изогнул бровь.

— Только то, что они пропали. Куда?

— Ну… Без вести. Если без вести, значит, это никому не известно.

— Вот именно, — кивнул я.

Он промолчал.

Я позволил паузе чуть затянуться — для большего эффекта.

— Возможно, это простое совпадение, — продолжил я, наконец, — но процент пропавших к общей численности населения примерно равен проценту стадных парнокопытных в Африке,

которые становятся жертвой крупных хищников.

Баттерс зябко подобрал под одеялом колени к груди.

— Правда?

— Угу, — сказал я. — О таких вещах не принято говорить. Но все эти люди так и исчезли. Возможно, многие из них просто освободились от старых пут и зажили новой жизнью. Возможно, с некоторыми произошел несчастный случай, просто тел их не нашли. Суть в том, что это неизвестно. И, поскольку думать об этом страшно, и поскольку жить, не думая об этом, гораздо легче, об этом и не думают. Не обращают внимания. Так проще.

Баттерс покачал головой.

— На слух это форменное безумие. То есть, люди ведь верят тому, что видят своими глазами, разве нет? То есть, если кто-то вдруг по телевизору…

— Что сделает? — перебил я его. — Будет гнуть ложки? Заставит исчезнуть Статую Свободы? Превратит даму в тигра-альбиноса? Блин, я ведь демонстрировал магию по телику, и те, кто не визжал, что все это туфта, жаловались на дешевизну спецэффектов!

— Вы имеете в виду тот клип в новостях несколько лет назад? Ну, с вами, Мёрфи, какой-то большой псиной и каким-то психом с дубиной?

— Это была не собака, — возразил я и невольно поежился от воспоминания. — Луп-гару. Что-то вроде суперволка. Я убил его с помощью заклятия и серебряного амулета — прямо перед камерой.

— Угу. Пару дней, помнится, все только об этом и говорили, но потом, если не ошибаюсь, все объявили подделкой.

— Нет. Запись почему-то стерлась.

— А-а…

Я остановился на светофоре и внимательно посмотрел на Баттерса.

— А вы — вы, когда увидели эти кадры, поверили?

— Нет.

— Почему нет?

Он вздохнул.

— Ну, качество изображения было так себе. Я хочу сказать, снято все в темноте…

— Большая часть жутких сверхъестественных штук происходит в темное время суток, — сказал я.

— И камера дергалась.

— Женщина, которая снимала это, сама боялась до потери сознания. Это можно понять.

Баттерс раздосадованно шмыгнул носом.

— И изображение было все в помехах, как будто его специально засвечивали.

— Ну да, и мои рентгеновские снимки тоже специально засвечивают, — я улыбнулся и покачал головой. — И это еще одна причина, по которой вы мне не верите. Это в порядке вещей, старина — говорите, не стесняйтесь.

Он вздохнул.

— Не бывает таких монстров на свете.

— Фигак, — хмыкнул я, трогая машину с места. —

Послушайте, Баттерс. Уж самому себе-то вы верите? Вы своими глазами видели вещи, объяснить которые не в состоянии. Вы сами пострадали за то, что пытались объяснить людям свою правоту. Бог свидетель, да всего двадцать минут назад вы подверглись нападению ходячих мертвецов. И после всего этого вы еще спорите со мной, существует ли магия.

Секунды тянулись томительно-медленно.

— Все потому, что мне не хочется в это верить, — негромко пробормотал он.

Я медленно вздохнул.

— Угу.

Тишина.

— Хлебните кофе, — посоветовал я.

Он послушался.

— Страшно?

— Угу.

— Это хорошо, — кивнул я. — Умно.

— Н-ну, если так, — пробормотал он, — на свете нет никого умнее меня.

— Я-то понимаю, каково вам, — сказал я. — Вы сталкиваетесь с таким, что ни в какие рамки не укладывается, и это пугает как черт-те что. Но стоит узнать об этом больше, и со страхом можно справиться. Знание — лучшее лекарство от страха. Так всегда было.

— И что мне делать? — спросил Баттерс.

— Я отвезу вас в какое-нибудь безопасное место. Как доедем, определюсь с дальнейшими ходами. А пока спрашивайте, а я буду отвечать.

Баттерс сделал еще глоток кофе и кивнул. Руки его, вроде бы, дрожали уже меньше.

— Что это был за человек?

— Представился Гривейном, но сомневаюсь, чтобы его так звали по-настоящему. Он некромант.

— Что значит — «некромант»?

Я пожал плечами.

— Некромантия — использование магии для всяких фокусов с мертвыми. Некроманты могут управлять трупами, заставлять их двигаться, манипулируют призраками, имеют доступ к знаниям, похороненным в мертвых мозгах…

— Но это невоз… — не выдержал было Баттерс и тут же осекся, закашлявшись. — Ох. Да. Простите.

— Еще они могут делать кучу всяких пакостей, касающихся души, — продолжал я. — Даже в нашем, скажем так, не совсем обычном кругу об этом не очень-то говорят. Но я слышал рассказы о том, как они наделяют трупы своим разумом, подчиняя своей воле. Я слышал даже, что они способны воскрешать людей из мертвых.

— Иисусе! — удивился Баттерс.

— Вот насчет этого конкретного случая я не уверен.

— Нет, нет, я в смысле…

— Я знаю, в каком смысле, Баттерс. Я пошутил.

— Ох. Да. Простите, — он отпил еще кофе и снова принялся смотреть в окно. — Но… Возвращать мертвых к жизни? Может, это не так уж и плохо.

— Если исходить из того, что то, во что превращает их некромант, лучше, чем смерть. Судя по тому, что я слышал, они редко делают это по гуманным соображениям. Впрочем, все это может быть и брехней. Я же говорю: об этом не говорят.

— Почему? — поинтересовался Баттерс.