Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Я окинул помещение взглядом. Все, на кого падал мой взгляд, опускали глаза, но мне и не нужно было заглядывать им в душу, чтобы понять, в чем дело. По нашему магическому сообществу уже прошел слух. На мне уже стояла черная метка, и все знали об этом. Все знали, что разразился конфликт между белым и черным магами, и все как один поспешили сюда, под надежный и приветливый кров «МакЭннелли». Поспешили укрыться здесь, пока все не образуется.
Впрочем, мне это убежища не обещало. «МакЭннелли» мог защитить меня от точно наведенного заклятья не лучше, чем зонтик — от авиабомб. Я не
С минуту я молча стоял у входа. Эти люди были моими, можно сказать, коллегами, даже друзьями, но попросить их не бросать меня в беде я не мог. Кем бы там ни возомнил себя Виктор, он обладал силой настоящего чародея, и любого из этих людей он мог раздавить с той же легкостью, с какой башмак давит таракана. Они бы не справились с делом такого рода.
— Мак, — произнес я наконец. В наступившей тишине слова мои падали с силой кузнечного молота. — Одолжишь мне машину?
Мак даже не оторвался от протирания барной стойки чистой белой тряпкой. Впрочем, он не прекращал этого занятия и тогда, когда все кругом затихли. Как не прекратил его, выудив одной рукой из кармана ключи и перебросив мне. Я поймал их в воздухе.
— Спасибо, Мак, — сказал я.
— Умгум, — буркнул Мак. Он посмотрел на меня, потом перевел взгляд куда-то за мою спину. Я расценил этот жест как предостережение и повернулся.
Блеснула молния. В дверях, на верхней ступеньке стоял темным силуэтом на фоне серого неба Морган. Он спустился ко мне, и следом за ним в дверь ворвался раскат грома. Дождь не внес почти никаких изменений в его седеющую шевелюру, только рыцарский хвост на макушке завился причудливыми кудряшками. Под темным плащом угадывался эфес меча, на котором покоилась его мускулистая, покрытая шрамами рука.
— Гарри Дрезден, — произнес он. — Я, наконец, все понял. Использовать грозу для убийства этих несчастных было опасно до безумия, но ты как раз из тех амбициозных дураков, что способны даже на такое, — он угрожающе выдвинул подбородок. — Сядь, — он кивнул в сторону ближайшего стола. Людей, сидевших за ним, мгновенно как ветром сдуло. — Мы с тобой оба останемся здесь. И уж я прослежу, чтобы ты не использовал эти свои штучки с грозой против кого угодно. Я прослежу, чтобы ты не проворачивал ни одного из своих трусливых трюков до тех пор, пока Совет не решит твою участь, — серые глаза его горели угрюмой решительностью.
Я уставился на него. Я сдержал злость, сдержал слова, которые готов был бросить ему, заклятье, которое могло бы убрать его с моей дороги. Я говорил как мог спокойнее:
— Морган, я знаю, кто убил их. И я следующий в его списке. Если я не доберусь до него и не остановлю его, я погибну.
Взгляд его окреп, и в нем заиграл фанатичный отблеск.
— Сядь, — коротко, словно выстрелил, бросил он. Рука его как бы невзначай вытащила на пару дюймов меч из ножен.
Я ссутулил плечи. Я повернулся к столу. На мгновение я оперся на спинку одного из стульев, дав короткий передых раненой ноге, потом чуть выдвинул стул из-за стола.
Потом
Когда в кино кого-то с размаху бьют стулом, стул обыкновенно разлетается в щепки — так, конечно, зрелищнее. В реальной жизни ломается не стул, а тот, кого им ударили.
Морган сложился пополам и упал на колено, опершись о пол рукой. Я не стал ждать, пока он придет в себя. Вместо этого, как только стул отскочил от его ребер, я, воспользовавшись его инерцией, описал им в воздухе полный круг в противоположном направлении и опустил его Моргану на спину. Удар сунул его физиономией в пол; он распластался и лежал, не шевелясь.
Я поставил стул на место и огляделся по сторонам. Все смотрели на меня, изрядно побледнев. Они знали, кто такой Морган, и какое отношение он имеет ко мне. Они знали про Совет и мое шаткое положение. Они знали, что на их глазах я только что напал на полномочного представителя Совета, находящегося при исполнении служебных обязанностей. Я, можно сказать, сам закатил камень на свою могилу. Не существовало больше такой молитвы, способной убедить Совет в том, что я не заблудший чародей, скрывающийся от правосудия.
— Ну его к черту, — произнес я, не обращаясь ни к кому конкретно. — У меня нет времени на эту лабуду.
Мак вышел из-за стойки — не поспешно, но и не выражая обыкновенного своего отсутствия интереса. Он опустился на колени рядом с Морганом, пощупал тому пульс, потом приподнял веко и вгляделся.
— Жив, — невозмутимо сообщил Мак, подняв на меня хмурый взгляд.
Я кивнул, испытав некоторое облегчение. Какой бы задницей ни был Морган, действовал он из добрых побуждений. Собственно, мы с ним хотели одного и того же, только он этого не понимал. Я не хотел убивать его.
Впрочем, признаюсь, вид полнейшего потрясения на его породистой, надменной физиономии, когда я огрел его стулом, заслуживает того, чтобы помнить его долго.
Мак нагнулся и подобрал ключи, которые я выронил во время всей этой катавасии. А я и не заметил.
— Совет будет не в восторге, — заметил Мак, протягивая мне ключи.
— Это моя проблема.
Он кивнул.
— Удачи, Гарри, — Мак протянул мне руку, и я пожал ее. Комната притихла. Все смотрели на меня полными страха и тревоги глазами.
Я взял ключи и вышел из «МакЭннелли», из какого-никакого, но убежища. Вышел в грозу, оставив за спиной сожженные мосты.
Глава 24
Я гнал так, словно от этого зависела моя жизнь.
Собственно, она и правда от этого зависела.
Мак ездил на «Транс-Аме» восемьдесят девятого года — большой белоснежной тачке с восьмицилиндровым движком. Разметка спидометра ограничивалась ста тридцатью милями в час. Время от времени его зашкаливало. Гнать по мокрой от дождя дороге с такой скоростью было безумием, но не гнать было еще опаснее.