Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
— Как те вампиры? — спросил он. — Которые не могут войти, если вы их не пригласили?
— Примерно так, ага. Если вы пригласили кого-либо, порог его не тронет. Но у остальных магических существ и энергий с ним возникнут проблемы. Это серьезная защита.
— Вашему-то дому она не очень помогла, — заметил Баттерс.
— Я арендую свою квартиру, — объяснил я. — Она мне не принадлежит. Поэтому и энергетика у нее слабее, чем у настоящего, собственного дома.
— А-а… Вот, значит, почему говорят, «мой дом — моя крепость»?
Я
— «Дом» — понятие растяжимое. Когда история, семья, эмоции, тревоги, радости, впитаны в его дерево, и порог выходит крепкий, надежный. Этот дом принадлежал клану Мёрфи больше сотни лет. Он надежен. Вам здесь ничего не угрожает.
— Но этот тип ведь не вырвется, когда вы вызовете его, — спросил Баттерс. — Правда?
— По моим расчетам, нет. Но если и вырвется, вы– то его ничем не задели. У него не будет повода охотиться на вас.
— Ох, хорошо, — с облегчением произнес он. Потом поморгал и повернулся ко мне. — То есть, мне не хотелось бы, чтобы он охотился и на вас, Гарри.
— Ничего, ничего, — сказал я.
Баттерс кивнул.
— Почему зомби? — спросил он.
— Э?..
— Прошу прощения. Это я тему меняю. Новый вопрос. Почему все эти некроманты используют зомби?
— Не все, — возразил я. — Собиратель Трупов вызывал целую тучу полуматериальных призраков. Привидений.
— Но все-таки человеческих привидений, — настаивал Баттерс. — Зомби тоже выглядят людьми. Почему бы им не высвистеть стаю дохлых крыс? Или, может, полуматериальных комаров? Зачем им люди?
— Ну, — сказал я. — Это связано с тем метафизическим следом, который любое живое существо оставляет после смерти. Что-то вроде отпечатка ноги. Человеческие следы больше, чем у большинства животных, а это означает, оживляя их, можно накачать в них больше энергии.
— То есть, громилы из них лучше получаются, — уточнил Баттерс.
— Именно.
— Как получилось, что за мной Гривейн приходил со свеженькими зомби, а на ваш дом нападал со старыми? То есть, я ведь видел этих тварей совсем рядом, — он поежился. — Судя по одежде, некоторые умерли еще в начале двадцатого века.
— Это по той же причине, по которой они оживляют людей, а не животных, — объяснил я. — У древних мертвецов метафизический след глубже. Их труднее призвать, но уж если вам это удалось, ими легче управлять, они сильнее, и повредить их сложнее.
— Из старых мертвецов получаются более крепкие слуги-нежити, — понял он.
— Верно, — кивнул я. Я буквально видел, как крутятся у него в голове колесики, перерабатывая информацию. Похоже, на ответы, которые он получил на свои первые вопросы, начали нанизываться дюжины новых вопросов, и у меня сложилось впечатление, что он начнет задавать их всех с неумолимой последовательностью.
— Ладно. Но что, если…
— Баттерс, — произнес я так мягко, как
— О! — пробормотал он, переводя взгляд с меня на Боба и обратно. — Гм. Да, Томас ведь разговаривал с ним.
— «С ним»! — возмутился Боб. — Я не просто какой-то там «он»! Я, Можно сказать, настоящий гребаный чревовещательный череп-автомат!
— Точно, — согласился Баттерс. — Гм. Извините, Боб. Вы не будете против, если я задам вам несколько вопросов?
— Это пустая трата моего таланта и интеллекта, — фыркнул Боб.
— Помоги ему, Боб, — сказал я.
— О Господи, — оранжевые огни в глазницах черепа закатились к потолку. — Отлично. Делать мне больше нечего, кроме как наставлять детсадовцев.
— Класс! — задохнулся Баттерс и плюхнулся на стул. Он схватил несколько листов бумаги и карандаш. — Что ж, давайте начнем с…
Я налил чашку чая себе и чашку чая Баттерсу. Я поставил его чашку перед ним, но он, похоже, этого почти не заметил. Он по уши ушел в беседу с Бобом.
Я выскользнул в гостиную, плюхнулся на диван и положил мою бедную больную ногу на журнальный столик. Так я сидел, потягивая пахнущий мятой и черт-те-чем-еще сладкий чай и пытаясь привести свои мысли в какое-то подобие порядка. Я так устал, что на это не потребовалось слишком много времени.
Я собирался призвать пэра Королевы Мэб и удерживать его в течение ночи. Шансы примерно такие, как у жука-плавунца поймать и удерживать бенгальского тигра. С той только разницей, что бенгальский тигр, возможно, погнушается раздавить жука-плавунца за такую попытку. Эрлкинг не погнушается, это точно.
Что делало эту затею самой опасной из большинства моих планов… впрочем, особого выбора у меня тоже не было. Присутствие Эрлкинга в наших краях опасно увеличило бы число и силу нежити, которую кеммериты намеревались призвать этой ночью. Если бы мне удалось нейтрализовать Эрлкинга, это на порядок убавило бы сил, которых собирались призвать некроманты. Гривейн со товарищи достаточно сильны и без армии суперзомби и мегапризраков. Если я оставил бы их без этой армии, это дало бы Стражам хороший шанс справиться с ними.
Если я не успею призвать Эрлкинга прежде, чем это сделает кто-то из кеммерлитов, или если он вырвется из моего заключения, погибнут люди. Эрлкинг вырвется на просторы лишенной огней чикагской ночи со своей Дикой Охотой, и все, кого они застанут вне домов, окажутся разорванными в клочья.
На улице блеснула молния — какая-то слишком темная, тусклая, чтобы сойти за естественную. Мгновением спустя вечерний воздух разорвал удар грома, от которого маленький домик содрогнулся. Ветер начал усиливаться, а дождь захлестал по окнам с удвоенной силой.