Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Я отпрянул в сторону. Мои глаза успели немного привыкнуть к темноте и к слабому отсвету городских огней, проникавшему сквозь дыру. Я разглядел в темноте неясный силуэт, а потом руки Глау схватили Роулинза за раненую ногу. Роулинз вскрикнул.
Я замахнулся и врезал Глау разводным ключом по руке чуть ниже локтя. Удар вышел что надо: я услышал, как хрустнула кость.
Глау испустил дикий, пронзительный вопль-улюлюканье, жуткое подобие боевого клича первобытного охотника. Я услышал слабый шелест рассекаемого воздуха и успел ускользнуть от ответного удара. Повернувшись, я взмахнул рукой,
Роулинз схватил меня за запястье и выдернул на улицу. Я поднялся на ноги и лихорадочно огляделся по сторонам в поисках ближайшего укрытия — нескольких штабелей старых покрышек. Мне не пришлось указывать на них Роулинзу — он понял и сам. Мы побежали туда. Раненая нога Роулинза то и дело подламывалась, и мне пришлось задержаться, чтобы помочь ему, а заодно и оглянуться на наших преследователей.
Глау вынырнул из дыры следом за нами, чуть пригнулся и метнул в нас разводной ключ. Вращаясь в воздухе, тот описал стремительную дугу и угодил мне точно в задницу.
Сила удара заставила меня пошатнуться, нижняя часть туловища на мгновение онемела. Я попытался сохранить равновесие, схватившись за Роулинза, но вывихнутая рука скользнула, и я упал на гравий. Удар, похоже, нарушил всю блокировку, выставленную мной от боли, и секунду-другую я не мог даже шевелиться, не то чтобы бежать.
Глау вытащил из-за пояса длинный изогнутый клинок — судя по форме, арабского происхождения — и не спеша направился к нам. Это было глупо, но мы с Роулинзом все-таки еще пытались бежать.
Послышались шаги, чья-то фигура с нечеловеческой стремительностью метнулась к нам, и Крейн сделал мне подсечку. Я снова полетел на землю. Повернувшись, он нанес ногой удар Роулинзу в живот. Тот тоже упал.
— Я предупреждал тебя, чародей. — Побелевший от ярости Крейн поднял пистолет и направил его на Роулинза. — Считай, что ты убил этого человека.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Чья-то темная фигура выступила из-за груды старых покрышек и нацелила на Крейна дуло обреза.
— Как дела? — спросила фигура.
Глау вихрем обернулся лицом к неизвестному, занося клинок для удара. Тот нажал на спуск. Ударил гром. Заряд картечи швырнул Глау на гравий, и он остался лежать, слабо трепыхаясь, как огромная, выброшенная на берег рыба.
Томас вышел на свет, если таковым можно считать лучи далекого фонаря. Он был одет в свободную черную одежду — включая мою кожаную куртку, доходившую ему чуть не до колен. Волосы его сбились от ветра, а серые глаза излучали убийственный холод. Он передернул цевье, выкинув из патронника пустую гильзу, и дослал свежий патрон.
Вот сукин сын!
Теперь-то я понял, кто таскался за мной хвостом по городу.
— Ты, — глухо произнес Крейн, злобно глядя на Томаса.
— Я, — не без удовольствия согласился Томас. — Брось пистолет, Мадригал.
Крейн скривил губы в недоброй ухмылке, но опустил пистолет и разжал пальцы. Пистолет шмякнулся на землю.
— Толкни его сюда, — приказал Томас.
Крейн подчинился, начисто игнорируя меня.
— Я думал, ты уже мертв, братец. Видит Бог, ты и у себя в семье нажил врагов, не говоря уж об остальной Коллегии.
— Как видишь, уцелел, — усмехнулся Томас и носком башмака толкнул пистолет в мою сторону.
Глаза Крейна расширились от удивления и тут же злобно сощурились.
Я поднял револьвер и проверил барабан. Вывихнутая левая кисть в общем-то действовала, но болела как черт-те что и обещала болеть до тех пор, пока у меня не появится пара спокойных минут, чтобы привести ее в порядок. Головная боль, когда я наклонился, превратилась в славную, всепоглощающую муку, но я и на нее не стал обращать внимания. В моей жизни столько всякого бывало, что я не слишком боюсь сотрясений.
Крейн успел перезарядить револьвер: все шесть патронов в гнездах. Я защелкнул барабан и оглянулся на Роулинза. Боль от ранений и напряжение последних минут не добавили ему сил.
— Все не так плохо, — заверил он меня вполголоса. — Больно только. И устал.
— Посидите спокойно, — сказал я ему. — Мы вас отсюда вытащим.
Он кивнул и растянулся на земле. Глаза его закрывались сами собой, но он еще старался следить за происходящим.
Я проверил, не истекает ли он кровью, и, нацелив пистолет на Крейна, встал между ним и Роулинзом.
— Как дела, Дрезден? — поинтересовался Томас.
— Что-то ты не спешил, — отозвался я.
Томас ухмыльнулся одними губами, не отводя взгляда от Крейна.
— Ты знаком с моим кузеном Мадригалом Рейтом?
— Я же говорил, не похож он на Дарби, — буркнул я.
Томас кивнул.
— Это тот фильм с Дженет Мунро?
— И Шоном Коннери.
— Пожалуй, да, — согласился Томас.
Мадригал Рейт слушал нашу болтовню, продолжая щуриться. Возможно, сказывалось плохое освещение, но теперь он казался бледнее, и черты его сделались неестественно правильными. А может, это просто показалось мне теперь, когда Томас идентифицировал его как вампира Белой Коллегии — тем более мои инстинкты и так буквально визжали об этом еще при первой встрече. Во взгляде, которым сверлил Мадригал моего брата, явственно читалось сомнение.
— Ты даже не представляешь, братец, во что впутался. Я не отдам тебе этой добычи.
— А придется, — заметил Томас голосом киношного злодея.
Взгляд Крейна вспыхнул бешеной злобой.
— Не дави на меня, братец. Я заставлю тебя пожалеть об этом!
В ответ Томас рассмеялся:
— Реку вспять не повернешь. Уходи, пока цел.
— Не валяй дурака, — ответил Мадригал. — Знаешь, сколько он стоит?
— Тех денег, что тратятся в аду? — спросил Томас. — Потому что если ты будешь настаивать, этим и кончится.