Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
— Лучше позже, чем никогда, — отозвался Томас. Он покосился на окровавленную Элейн и облизнул губы. — Ей нужна помощь.
— Сейчас приедет, — сообщила Мёрфи. — Сказали, минуты через две. Там все в порядке, Гарри.
Томас с облегчением перевел дух.
— Слава Богу.
Что с учетом обстоятельств звучало из его уст довольно странно. Однако от реплики на этот счет я воздержался.
Молли сидела с круглыми глазами, крепко вцепившись в баранку Жучка. С водительского места она не могла видеть ни Мыша, ни его изрядно пожеванную
— Ну? — спросил я Томаса. — И как Лара вытянула из тебя обещание молчать?
Брат повернулся ко мне и ослепительно улыбнулся. Потом согнал улыбку с лица.
— Не знаю, о чем это вы, Страж Дрезден, — произнес он голосом вокзального диктора и подмигнул. — Но чисто теоретически она могла бы сказать мне, что Жюстине грозит опасность, и отказаться разглашать что-либо еще до тех пор, пока я не дам обещания молчать.
— И ты повелся на эту ее фигню? — спросил я.
Томас пожал плечами.
— Семья, — сказал он.
Молли вдруг выскочила из-за руля и забежала за машину. Я слышал, как ее там тошнит.
— Немного слишком чувствительная, — заметил Томас.
— Привыкнет, — отозвался я. — Мадригал и его дружок Мальвора все еще на воле.
— Угу, — кивнул Томас. — И что?
— А то, то все это только лишь разминка. Угроза еще впереди, — сказал я. — У них уже достаточно трупов, чтобы побахвалиться этим перед всей Белой Коллегией, а из людей вроде Ордена сделать этакое подобие театрального буфета. И если такое случится, это будет уже не одиночка, как этот Скави. Это будет негласная кампания. Тысячи людей погибнут.
— Угу, — хмыкнул Томас. — Впрочем, мы мало что можем с этим поделать.
— А кто?
Он насупился и опустил голову.
— Томас, — тихо произнес я. — Скажи, совершенно случайно, в ближайшее время не планируется никаких собраний Белой Коллегии? Возможно, в связи с предлагаемыми переговорами?
— Если бы послезавтра у нас в фамильной резиденции и состоялось совещание сотни наиболее влиятельных ноблей Белой Коллегии, я все равно не смог бы сказать тебе об этом, — заявил Томас. — Ведь я обещал сестре.
— Твоя сестра не робкого десятка, — заметил я. — И уж кто-кто, а она, черт возьми, знает, как все устроить, — я покосился на разгромленный мотель и опустил руку почесать Мыша за ушами. Тем более, они — уши, в смысле — единственные не были перепачканы неестественно бледной вампирской кровью. — Ну, конечно, я и сам раз или два устраивал подобные погромы.
Томас ждал, скрестив руки на груди. Улыбка его сделалась откровенно волчьей.
— Позвони Ларе, — попросил я. — Передай ей от меня пару слов.
Томас прищурился.
— Каких?
Я оскалил зубы в ответной улыбке.
Глава ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Возможно, Мёрфи и не руководила больше Отделом Специальных Расследований, но я не думаю, чтобы это меняло что-либо
Для них. Для Мёрфи все только еще начиналось. Ей приходилось выдумывать удобоваримые истории для полицейского начальства. Это входило в ее обязанности. О нет, эти сообщения о нападениях вампиров — результат наркотических галлюцинаций. Тролль? Очень крупный и уродливый мужчина, возможно пьяный и обдолбанный. Он скрылся, следствие по делу ведется. Все на это покупаются, потому что именно за это О.С.Р. и платят — за то, чтобы они давали объяснения страшилкам.
Мёрфи стоило бы пойти в писатели, столько фантастики она пишет.
Мы устроили грандиозную бучу, но Мёрф и ее приятели, копы из О.С.Р., как-нибудь уложат ее в отчете в рамки разумного. Сейчас модно во всем видеть терроризм. Значит, в отчете, возможно, упомянут террористов. Свихнувшихся религиозных фанатиков и террористов, которые заложили зажигательные бомбы в жилой дом и ее машину, и они же, несомненно, взорвали номер в дешевом мотеле. Трупов убирать за ними не пришлось — пострадала всего одна женщина, и то не слишком серьезно. Я поспорил сам с собой, предложить ли ей добавить в отчет фрагмент с собакой. Люди любят собак. Добавив собаку в отчет трудно ошибиться.
— Верно, Мыш? — спросил я.
Мыш с несчастным видом покосился на меня. Томас увел женщин и детей с места происшествия и теперь разбирался с тем, что осталось от Скави. Я тем временем сводил Мыша в автомойку и смыл с него кровь водой из шланга. Шерсть у Мыша почти не пачкается, но уж если впитывает влагу, то никак не меньше пятидесяти галлонов, и очень долго не сохнет. Ему это не нравится, так что сейчас он явно чувствовал себя оскорбленным в лучших чувствах.
— Все любят сцены с собаками, — сказал я.
Мыш шумно вздохнул, тряхнул головой и положил ее на лапы, вежливо игнорируя меня.
Нет, все-таки мало меня уважают.
Я сидел на банкетке у двери травматологического отделения больницы. Мыш лежал рядом, привалившись боком к моей ноге, чтобы ни у кого не возникало вопросов, с кем он. Ночь выдалась нелегкая, и несмотря на волшебные руки Элейн, головная боль понемногу оживала. Я занимал себя мыслями о том, кого мне больше винить в этом, ментальный образ Коула или Мадригала с его дурацким автоматом.
Плечистый парень в коричневой форменной рубахе подошел ко мне так, как положено правильным охранникам на Среднем Западе: мило и дружелюбно до тех пор, пока не приходит время забыть про дружелюбие. Мораль и смысл киношек с Патриком Суэйзи бессмертны.
— Прошу прощения, мистер, — произнес он крайне доброжелательным тоном, как бы невзначай положив ладонь на рукоять дубинки. — С собаками нельзя. Правила больничные.
Я все-таки очень устал.
— А если я его не уведу, — спросил я его, — вы что, меня тонфой насмерть замолотите?