Ариасвати
Шрифт:
— Кто этот индус? — думает про себя Андрей Иванович.
— Это — Нарайян Гаутама Суами, — отвечает громко Нариндра, слегка нажимая колено Андрея Ивановича. На каком языке говорит Нариндра — неужели из русском. По крайней мере Андрей Иванович не нуждается более в переводе Дайянанды.
— Это — Нарайян, — повторяет факир. — Если ты хочешь говорить с ним, я его окликну.
— Конечно, хочу, — говорит Андрей Иванович, но не слышит своего голоса: вероятно, он по-прежнему только думает про себя.
— Хорошо, — продолжает Нариндра. — Я
— Махатма Нариндра! — послышался издалека приятный тихий голос, — для меня счастье быть не только другом твоих друзей, но даже слугою твоих слуг. Пусть скажут мне иностранцы, чем я могу служить им.
— Говори! — сказал Нариндра, снова сильнее нажимая колено Андрея Ивановича.
— Мистер Нарайян! — начал Грачев и звук его голоса по-прежнему оставался неслышимым для него самого. — Моя фамилия — Грачев. Я приехал из Англй с письмом от доктора Грешама на имя вашего друга, Рами-Сагиба. Мистер Грешам указал мне на вас, что вы могли бы перевести и объяснить найденную мной рукопись на древнем санскритском языке. В письме своем он просит Рами-Сагиба сообщить мне ваш адрес. В виду особенных обстоятельств, в которых вы теперь находитесь, можете ли вы разрешить мистеру Рами-Сагибу указать мне ваше теперешнее местопребывание и дозволить мне с моим товарищем, тоже русским, профессором петербургского университета Семеновым, приехать к вам для рассмотрения рукописи?
— Друзья мистера Грешама — мои друзья, — послышался снова отдаленный голос. — Я буду рад вас видеть. Но Рами-Сагиб не может вам сообщить моего адреса, по-тому что сам его не знает. Я нахожусь теперь в Пагаре, близ Магабанпура, в древнем храме Кришны. Вы можете предъявить письмо мистера Грешама великому брамину храма, Мартану Суами, и он уже доведет вас ко мне. Чтобы вы не забыли, вот вам адрес.
Голос замолк, фигура Нарайяна, терраса, цветы ее окружающие — все стало мало-помалу отдаляться, стушевываться, рассеиваться в воздухе. Нариндра снял свою руку с колена Андрея Ивановича и слегка дунул ему в лицо.
Когда Грачев открыл глаза, перед ним была та же серая стена храма, спутники его, разместившиеся по обе стороны Нариндры, сидели с закрытыми глазами, свесив головы на грудь, и очевидно спали. По приглашению факира, Андрей Иванович разбудил своего соседа с правой стороны, Рами-Сагиба, дунув ему в лицо. То же самое поочередно проделали друг с другом его соседи с левой стороны, начиная с Нариндры и кончая старым брамином. Впрочем, старый брамин сидел последним в ряду и поэтому ему некому было оказать подобной услуги.
Едва только все поднялись на ноги, протирая глаза, точно после глубокого сна, как послышались восклицания
— Чудеса, батенька! — повторял в восхищении профессор.
— А вы что видели, Авдей Макарович?
— Как что? Конечно Нарайяна! Ведь вы же с ним говорили?
— Странно! Значит мы с вами одно и тоже видели во сне? Видели вы этот индийский кремль? террасу? цветы?
— Конечно, видел. Ведь я не слепой… Притом это было всего в нескольких шагах… А что это такое вы уронили?
Андрей Иванович нагнулся и поднял сложенную бумажку, на которой было написано красивым английским почерком: "Пагар, Магабанпур, храм Кришны, великий брамин Мартан Суами…"
— Ничего не понимаю, — сказал он, пожав плечами и передавая записку Авдею Макаровичу.
— Разве сагиб уже забыл, что сказал ему Нарайян? — спросил Дайянанда, прочитав записку через плечо Андрея Ивановича.
— Что такое он сказал?
— Он сказал: "Чтобы вы не забыли, вот вам мой адрес". Это рука Нарайяна.
— Да, это его почерк, — заметил Рами-Сагиб, в свою очередь прочитав записку.
— Тем еще для меня непонятнее, — продолжал Андрей Иванович. — Каким образом могла попасть сюда эта записка?
— А разве сагибу понятно, как попал сюда сам Нарайян? — полюбопытствовал Дайянанда.
— Нарайяна я видел во сне.
— Следовательно, сагиб, мы все впятером видели здесь буквально одинаковый сон?
— Вероятно… Это просто удивительно! — воскликнул Авдей Макарович.
— Я думаю, сагиб, что это так же удивительно, как и появление записки?
— Но как это могло случиться?
— Это уже знает только один великий махатма, Нариндра.
Андрей Иванович вспомнил, что он еще не поблагодарил факира за его услугу и тотчас же опустил руку в карман, чтобы достать горсть золотых соверенов, но Нариндра предупредил его, качнув отрицательно головой и сказав что-то на своем непонятном языке.
— Что он говорит? — спросил Андрей Иванович, зажимая в руке золотые деньги.
— Великий махатма говорит, что дары духа не продаются и не покупаются, — перевел Дайянанда.
— В таком случае, передайте ему нашу искреннюю и глубокую благодарность. Он оказал нам чрезвычайно важную услугу.
Нариндра проговорил еще несколько фраз и в заключение сделал знак рукою, как будто отпуская своих посетителей.
— Махатма, кажется, желает, чтобы мы ушли? — спросил Авдей Макарович, заметив этот знак.
— Да. Великий махатма говорит, что долг каждого человека оказывать услуги своим собратьям людям… Затем, он извиняется, что не может долее беседовать с сагибами, так как уже настало время упанишады [37] .
37
…настало время упанишады — молитва, религиозные упражнения (прим. автора)