Ариэль
Шрифт:
Дан успел уже на шаг отойти, но остановился и повернулся ко мне. В руке у него был пистолет.
— Оружие в синагоге, очень некрасиво, — сказал я. — И еще одно дело. Вы в дерьме, гениальный «Моссад» блестяще обведен вокруг пальца.
Выражение беспечности на лице Дана сменилось напряженной улыбкой.
— Думаешь, я тебе поверю.
— Твоих приятелей взяли недалеко от аэропорта. Женщина была при задержании одета в форму стюардессы авиакомпании
Мгновение Дан молчал. Наконец он понял — что-то пошло не так.
— И что дальше? Оба они готовы жить, умереть и страдать за Израиль. Их так воспитывали и так учили.
— В таком случае они страдают не за Израиль, а за собственную глупость. Мы нашли и вашу посылку. Человек, которого вы считаете Бакром, не Бакр, а упавший с моста — не Сайед.
Лицо Дана показалось мне маской. Я говорил нечто такое, чего он не мог понять. Он крикнул почти зло:
— Врешь!
— Ваш Бакр на самом деле уроженец Алжира, наркоторговец по имени Аббас Мусав. Человек, которого вы считаете Сайедом, — его соотечественник, Салах Мадри, тоже наркодилер. Личность обоих установлена. В Финляндию они прибыли для переговоров о торговле наркотиками с Таги и Али Хамид. Лайя тоже в этом участвовал.
Я почувствовал, как дождь стал затекать мне на спину с воротника куртки. Решил не обращать на это внимания. Дану приходилось еще хуже.
— Братьям Хамид были нужны средства для начала наркобизнеса. Кто-то из них додумался, что деньги можно получить у «Моссада», требуется только достаточно крупная приманка. Они продали вам сказку о том, что Бакр и Сайед прячутся в Финляндии. Ваш помощник Таги знал, что есть сведения об их отъезде из Дании. Финляндия хорошо вписалась в эту картину. После этого деньги потекли рекой. К их несчастью, кто-то из «Моссада» излишне увлекся этим делом и решил поставить спектакль.
Дан слушал, но при этом недоверчиво оглядывался по сторонам.
— Вдобавок ко всему Али Хамид взял да и потратил деньги на покупку автомастерской. После этого у них не осталось средств, чтобы рассчитаться за наркотики с французами. Когда братья поняли, что подвергаются смертельной опасности, их посетила гениальная мысль. Они подсунули вам своих партнеров по бизнесу в качестве террористов. Это было, в общем-то, нетрудно, поскольку «Моссад» совершенно потерял голову, когда получил возможность совершить подвиг, о котором можно раструбить на весь мир.
Конечно, нехорошо дразнить и так уже разозленного человека, но ведь и мне не чуждо все человеческое.
—
Оборона Дана на мгновение дала трещину. Я увидел в его глазах страх. Он быстро осмотрелся.
— Поверь наконец, — сказал я. — Вы проиграли.
Дан поднял пистолет и направил мне в грудь.
— Мои отец и мать любили тебя, как собственного сына. Мы были как братья.
Я посмотрел Дану в глаза:
— Это было раньше. До тех пор, пока ты не превратился в зомби.
Из синагоги донеслись печальные, то восходящие, то ниспадающие звуки шофара. [39] Это был тысячелетний голос радости и грусти, победы и поражения.
Я сделал шаг к Дану. Он целился в меня, и рука его не дрожала.
— Жаль, Ари, но…
Звук шофара заглушил выстрел, и Дан содрогнулся от угодившей в него пули. Я подумал, что стреляли из припаркованного на другой стороне улицы микроавтобуса, поскольку оттуда выскочило несколько человек в черном. Затем я заметил, что за мной стоит дядя с пистолетом в руке. Я не понял, как ему удалось подойти к нам незамеченным.
39
Шофар — ритуальный еврейский духовой музыкальный инструмент, изготовленный из рога барана или козла.
Дядя опустил пистолет и посмотрел на меня:
— Я не мог дать ему убить тебя и не хотел, чтобы ты убил его. Это слишком тяжелая ноша. Ты еще молод…
Я повернулся к Дану. Поднял его голову с сырой земли. Понял, что рана смертельна.
— Жаль, Дан.
Дан смотрел на меня и пытался улыбнуться.
Мертвое лицо потемнело, и глаза закрылись.
Мой друг Дан Каплан умер еще раньше, теперь умер просто Дан Каплан.
Вокруг уже собирались полицейские, и Хуовинен положил руку мне на плечо. Дядя сел рядом со мной, не обращая внимания на мокрый асфальт, и начал на память повторять слова, которые сам я в последний раз произнес тогда, когда нашел Ханну мертвой.
Молитва провожает каждого умершего еврея. Мы произнесли ее вместе:
«Борух ато адоной элохэйну мелэх хоойлом даян хоэмес…»
«Благословен Ты, Бог наш — Владыка вселенной, Судия праведный…»
Звук шофара вознес печаль к небесам и затих.