Арифметика подлости
Шрифт:
С важным объявлением Кеба решил не спешить, задумал приберечь сенсацию на самый конец вечера, когда гости будут хорошенько подогреты алкоголем, а потому воспримут новость с удесятеренным восторгом. Оленьке будет приятно. Поэтому представил спутницу не невестой, а просто Оленькой. При этом все же не удержался, чтобы не подмигнуть имениннику: дескать, жди сюрприза!
Праздновал Бубнов, как обычно, на широкую ногу. Не юбилей — двадцать девять лет, но какая разница? Все равно ведь 'день рожденья, к сожаленью, только раз в году'. А стало быть, отмечать этот день нужно так, чтобы не было мучительно больно вспоминать
Лида постаралась на славу. Стол ломился от изысканных блюд, аппетитно потели крутыми боками вынутые из холодильника бутылки с водочкой и шампанским. Пришли все Лехины родственники, все друзья, ну и, конечно, главный друг, практически брат — Генка Кеба. Всю жизнь вместе, с самого раннего детства — ближайшие соседи, одноклассники, лучшие друзья: именно те, о которых говорят 'не разлей вода'. Раньше Генка всегда приходил один, а тут привел с собой девчушку-малолетку.
Обычно Ольга терялась в незнакомой компании. Масса людей — глаза разбегаются, память не успевает фиксировать сразу столько имен. Но имя хозяина, виновника торжества, не смогла не запомнить. Дыхание перехватило: Боже, какой красавчик! Светло-соломенные волосы, любимый рост… Именно о таком она мечтала всю жизнь. А когда нашла, он оказался лучшим Генкиным другом. Да еще и женатиком. Ну что за невезуха!
За столом она оказалась почти рядом с Лехой — их разделял только сидевший между ними Кеба. Лишь полчаса назад, по пути к Бубнову, она с гордостью и нескрываемым счастьем держала под руку Гену — смотрите все, вот мой будущий муж! Теперь же он вызывал в ней глухое раздражение: ну зачем ты сейчас рядом, насколько лучше было бы без тебя!
Бубнов торжественно восседал во главе стола. Слева от него, поближе к кухне, сидела жена. Так, ничего особенного: Оленька в тысячу раз лучше. Уж такой красавец, как Леха, мог бы найти себе и получше. Справа от именинника устроился Кеба, и уже справа от него — Ольга. Сидела под углом к Бубнову. Отвести взгляд от объекта не могла — это было выше ее сил. Больше того — не удержавшись от соблазна, весьма профессионально вела стрельбу глазами.
Шампанское текло рекой, о водке и говорить нечего — язвенников и трезвенников в этой компании отродясь не водилось. Разгоряченная спиртным, Ольга потеряла осторожность. Ни о чем не могла думать, кроме Бубнова. Кеба перестал существовать.
Кеба, Кеба. Что такое Кеба? Мужлан, дикая гора мускулов. Леха — летчик. Высок и тонок во всех отношениях. Кеба замечательно смотрелся на фоне бесконечных 'колокольчиков', Бубнову же безнадежно проигрывал по всем параметрам.
А главное — Генка был доступен, изучен вдоль и поперек. Больше того — в постели от него оставалось все меньше толку. Если первое время отзывался на каждое прикосновение, то вскоре Ольге довелось прикладывать куда большие усилия. Последнюю же неделю она просто извелась с ним: бревно бревном. Она его и так, и этак, а он, сволочь, и не шевелится, все думы какие-то думает. На хрена ей импотент? Оленьке неутомимый кобель нужен, чтоб ей в первую же неделю после свадьбы в чужую постель не захотелось. А этот все чаще разговоры разговаривает вместо секса: работа ему не нравится, мальчишек тренировать хочет. Да тренируй ты кого угодно, только в постели не лентяйничай, иначе она за себя не отвечает!
Среди гостей было несколько летчиков: друзья и просто коллеги именинника. Тосты не отличались разнообразием: то с одного, то с другого конца стола звучало:
— Будь, Леха! От винта!
И уже со всех
— От винта!
Неважно было, кто тут летчик, кто перелетчик, а кто и вовсе к авиации имеет крайне отдаленное, пассажирское отношение. 'От винта' кричали хором, дружно и весело, видно, в этой компании так принято было давно и надолго, как у моряков третий тост — 'За тех, кто в море'. Ольга уже не удивлялась, а вместе с остальными весело кричала вдогонку к каждому тосту 'От винта!', и махом запивала понравившееся выражение шампанским, а то и чем покрепче.
То ли на самом деле, то ли, разгоряченная алкоголем, криками и неуемным голодом, принимала желаемое за действительное, но она стала ловить на себе заинтересованные взгляды Бубнова. С каждым последующим 'От винта!' эти взгляды становились все откровеннее, все призывнее, и уже не сомневалась Ольга, что это действительное, но и по-прежнему, даже в куда большей степени желаемое, ох, какое желаемое! И трудно теперь сказать, чьи призывные взгляды откровеннее — Лехины ли, Ольгины, и невозможно с аптекарской точностью установить, кто из них сделал очень легкий кивок влево, красноречиво подчеркнутый пожирающим взглядом.
Встав из-за стола, она зашла в туалет. Выйдя оттуда через пару минут, заметила нетерпеливо высматривающего ее Леху. Он был уже за пределами квартиры, он ждал ее — могла ли Оленька обмануть ожидания именинника и вернуться за стол к Кебе? Не могла! Ни физически не могла, ни морально не желала. Какой Кеба, граждане, это вы о ком? Знать не знаю, ведать не ведаю!
С заговорщицким видом Бубнов тихонько прикрыл дверь и потащил Ольгу вверх. Его квартира располагалась на третьем этаже пятиэтажки, площадки в парадном были крошечные: ни тебе лифта, ни мусоропровода — никакого хоть сколько-нибудь укромного уголка. Абсолютно ничего, что могло бы спрятать влюбленную парочку от любопытных взглядов.
Остановившись между четвертым и пятым этажами, Леха с ходу, без единого слова, рывком вытащил блузку из юбки и стал жадно шарить по податливому телу в поисках груди. Ольгины руки, не спрашивая совета у головы, вслепую нащупали молнию на Лехиных брюках. Ни одному, ни другому не приходило в голову, что в любой момент их могут застукать: на этажах по четыре двери, и каждая в любой момент может открыться. И снизу в любую секунду могут подняться люди: соседи или все те же гости, вышедшие покурить. Да что там — Лида может броситься на поиски пропавшего мужа.
Никто ни о чем уже не мог думать. Ольгина юбчонка, и без того короткая, превратилась в набедренную повязку, молния на Лехиных брюках давно была расстегнута — о чем уж тут думать. Действовать надо, пока есть возможность, пока никто не поймал на горячем.
И они не теряли времени. Позабыв обо всем на свете, остервенело вгрызались друг в друга телами.
Они отсутствовали каких-нибудь пять-шесть минут. Никто даже не заметил их короткого исчезновения. Лишь Кеба спросил у вернувшейся Ольги:
— Ты чего так долго?
— Занято было, пришлось ждать.
Гена смотрел на нее с умилением. Поправил взлохмаченную прическу, съехавший в сторону бант:
— Что-то ты у меня раскраснелась. Может, хватит уже шампанского? Как бы головка завтра не болела.
Она с раздражением отвела его руку:
— Я не маленькая, не надо меня опекать. И ничего у меня завтра не будет болеть.
— Как знаешь, — ответил Кеба. И в очередной раз не заметил, какими взглядами обменялись невеста и лучший друг.