Арифмоман. Дилогия
Шрифт:
— Нас это необычайно печалит! — возмутился герцог. — Ты разочаровал нас, наш подданный! Отчего ты нас так разочаровал?!
— Это не я вас разочаровал, а законы природы.
— Нам не нравятся твои законы природы! — вспылил герцог. — Мы повелеваем им измениться!
Эйхгорн с тоской вспомнил парибульского короля. Флексиглас Первый тоже не отличался высоким уровнем интеллекта, но все же непроходимым дуралеем не был. И самодурствовал умеренно, как-то даже по-дружески.
Тем временем дрожащий гном-изобретатель отчаянно старался доказать, что его машина
Но та, разумеется, так и не заработала должным образом. Время от времени ей удавалось крутиться довольно долго… обычно когда изобретатель особенно сильно ее пинал. Герцог в эти моменты слегка оживлялся, взгляд Эйхгорна же оставался снулым.
— Поди прочь, — наконец вздохнул герцог. — Ты разочаровал нас, подданный. Вы оба нас разочаровали. Мы не желаем более видеть никого из вас.
Эйхгорна и незадачливого гнома выгнали из канцелярии тычками. Так и не заработавший вечный двигатель выкинули по частям. Еще через несколько минут к Эйхгорну вышел какой-то клерк и передал, что его сиятельство более не нуждается в услугах глупого ученого, так что с должности тот уволен. И лахмедановую смолу ему теперь добывать тоже запрещено.
А то, что он уже собрал — пусть сдаст на склад под опись. Герцог заберет себе причитающуюся ему половину… и вторую половину тоже. В качестве штрафа за… просто за то, что ему хочется взять штраф.
Эйхгорну удалось сохранить непроницаемое лицо и даже покорно кивнуть. Он пообещал, что доставит все в ближайшие дни.
Разумеется, на самом деле он ничего отдавать не собирался. Смолы набралось ровно столько, чтобы надуть аэростат. Так что Эйхгорн собирался набрать побольше провизии и залечь в логове, подождать там прибытия Алатуса.
Но перед тем, как покинуть город, он зашел в волшебную лавку. Назначенный срок подошел, наверняка заказанные минимы уже готовы. Возможно, не все, но хотя бы часть.
Мэтр Шторелли встретил клиента какой-то напряженной улыбкой. Сначала Эйхгорн даже заподозрил, что дело в герцоге, в его внезапной немилости. Но этого явно не может быть — все случилось только сегодня, слухи никак не могли так быстро расползтись.
Да и какие тут вообще могут быть слухи? Кто такой Эйхгорн, кто здесь его знает? Это в Парибуле он был фигурой — придворный волшебник, не кто-нибудь. В Озирии тоже обзавелся определенной репутацией. А в Кардегарте… если кто и слышал о самом его существовании, вряд ли им есть до этого дело.
Но тогда почему у хозяина лавки такой странный взгляд?
— Скажите, сударь, а вы не передумали продать мне амулет Феникса? — спросил он.
Ага, вот в чем дело. Снова этот амулет. Эйхгорн хотел навести насчет него справки — хоть вот у волшебника герцога, — но по зрелом размышлении передумал. Штучка явно слишком ценная, чтобы светить ею направо и налево. Лучше выяснить все при случае самому.
— Боюсь, не передумал, — максимально вежливо ответил Эйхгорн. — Мой заказ готов?
— Да, я все сделал, как вы просили… — протянул Шторелли. — Но мне все же хотелось бы насчет
— Я не люблю сделок втемную, мэтр, — внимательно посмотрел на него Эйхгорн. — Я не специалист в волшебстве, поэтому не хочу принимать решение с бухты-барахты. Расскажите мне, что это за амулет, для чего предназначен — и я, возможно, пойду вам навстречу.
— Вряд ли, — невольно вырвалось у Шторелли.
— Ага, то есть он все-таки гораздо ценнее, чем вы пытаетесь показать.
Волшебник поджал губы. Зло поглядывая на Эйхгорна, он процедил:
— Я бы на вашем месте не ерепенился так, сударь. Вы дерзите не кому-нибудь — вы дерзите волшебнику. Вы понимаете, что я могу с вами сделать?
— Что? — ровным голосом переспросил Эйхгорн.
— Многое, сударь! Многое! — погрозил пальцем волшебник.
— Даже не сомневаюсь. Но в этом случае вас объявят магиозом, мэтр. За вами придет инквизиция. Или антимаги. Порадует ли вас такой расклад?
— А вы полагаете, что об этом кто-нибудь узнает?.. — совсем уже зло прошипел Шторелли, нависая над столом. — Полагаете, из-за вас начнут расследование? Кем вы себя считаете, сударь? Я навел справки — вас здесь никто не знает. Если вы исчезнете, никто не спохватится. А я могу, могу заставить вас исчезнуть!
Вот теперь Эйхгорн почувствовал легкое беспокойство. Ему снова вспомнился усатый любитель борща из дальнозеркала.
— Могу я получить свои минимы? — сухо спросил он. — Помнится, я внес за них задаток.
— Нет, — ответил Шторелли, с вызовом глядя на Эйхгорна. — Я передумал. Не вижу причины отдавать вам свое имущество задаром.
— Я заплатил, — напомнил Эйхгорн.
— Только за работу. А сами предметы?!
— Старая щебенка и битый кирпич?.. — саркастично уточнил Эйхгорн. — Хорошо, я заплачу. Сколько с меня?
— Ровно один амулет Феникса, — улыбнулся Шторелли.
Эйхгорн смерил пройдоху снулым взглядом. Ему все меньше хотелось задерживаться в его лавке.
Может, отдать чертов амулет? Стоит ли так уж за него цепляться, если Эйхгорн даже не знает, что с ним делать?
С другой стороны, будет очень обидно потом узнать, что отдал за так нечто вроде Золотого Шара.
— Верните в таком случае мой задаток, — потребовал Эйхгорн. — Три дайка, если я правильно помню.
— А их я оставлю себе, — еще более вызывающе произнес Шторелли. — Жалуйтесь на меня герцогу, если осмелитесь.
Взгляд Эйхгорна стал совсем уж снулым. Жаловаться герцогу Уульнарю бессмысленно, и они оба это знали. Герцог не выносит, когда ему докучают тем, что не касается его лично.
Но однако — сколько же дерьма неожиданно обнаружилось в этом волшебнике. Кто бы мог подумать.
— Ладно, — пожал плечами Эйхгорн. — Оставьте себе эти три сребреника.
Волшебник гневно засопел. Потом нехотя сунул руку в карман, достал злосчастные дайки и бросил их на стол. Эйхгорн насмешливо хмыкнул, сгреб их… и тут волшебник схватил его за воротник!