Тут по радио объявили о посадке на очередной рейс, и у Антона сразу больно сжало сердце, застучало в висках. Он нутром почувствовал, что это тот самый рейс, с
которым должна улетать Арина. И он не ошибся. Арина вдруг засуетилась, стала нервно озираться по сторонам, ища подругу с Оленькой. Но Лена и сама, видимо, слышала объявление и уже бежала к ним. Подхватив на руки девочку, Арина сейчас же ушла с Леной регистрировать билеты. А расстроенный Антон какое-то время еще топтался возле чемодана Арины, и теперь его почему-то раздражал устойчиво ровный шум в зале, который шел от людского говора и хождения, от слабо проникавшего с улицы гула самолетов.
Потом они стояли в небольшой толпе у самого выхода на летное поле, и Арина, напряженно улыбаясь, пыталась рассмешить его с Леной какой-то остроумной шуткой. Но Антону все равно было невесело, и он тоскливо поглядывал то на Арину, то на притихшую
Оленьку, которая охватила тонкой ручонкой ее шею. А скоро и с лица Арины сбежала та вымученная улыбка, и в ее странно потемневших глазах открыто проглянула леденящая душу печаль. В это время бесшумно раздвинулись двери, и отлетающие пассажиры хлынули навстречу оглушающему реву, в котором вмиг потонули все людские голоса. Однако и в страшном раскатистом громе Антон услышал, а вернее, успел прочитать по дрогнувшим губам Арины выдохнутые ею слова, и он верил, что она ему напишет.
В следующую минуту Антон потерял ее из виду, она словно растворилась в пестрой толпе, что двинулась к огромному самолету. Но у самого трапа, где люди плотно сбились в кучу, он опять ее увидел. Вынырнув из гущи, Арина отошла немного в сторону и махала им с Леной. А еще сквозь туман, набежавший ему на глаза, он различил над головой Арины тоненькую ручку с красным попугаем.