Аристократ представляет
Шрифт:
Вроде все понятно и все предсказуемо, но проверить он был обязан — да и поиск не был направлен на эти крупные группы — искали тех, кто выбивался из общего строя. По каким-то разумным причинам.
Работая с сетью вот уже третий год, в закрытом режимном учреждении Илья привык к тому, что основная масса и-нет пользователей походили своими реакциями на животных, этим сливались в одну серую массу. И только редкий человек включал голову. Илья не знал — опасается руководство таких людей, или наоборот — прислушивается. Возможно вскоре узнает. Если на верху решат поставить его в известность и отреагировать на доклад.
Основной
Программа его несколько поражала своими возможностями — она умудрилась 20 своих ботов ввести в самые высокие рейтинги на разных популярных сайтах. В пределах Топ 50! Остальные же так или иначе стали очень влиятельными участниками общественной дискуссии. И очень часто оппонировали или солировали топовым ботам. То есть машина умудрялась разговаривать сама с собой в публичном пространстве, при этом захватывая все большие группы, увлекая их разговорами о котиках, политики, оружии, — обо всем на свете. Работа с этой программой была интересной. А вот составление записок по какой-то отвлеченной теме его тяготило.
Илья отвлекся — перед носом пролетел бумажный самолетик.
В одном отсеке с ним располагался еще один боец информационного фронта — Саша. Только в данное время он бездельничал — лишь время от времени прерывая свое важное занятие на контроль программы (которая занималась другими 3000 ботами).
Илья разозлился — мало того, что Саша бездельничает, он еще при этом вызывающе себя ведет:
— Слушай, я и поболтал бы с тобой — но мне надо закончить этот долбанный отчет! Короче, прекрати немедленно! Это меня раздражает!
— Ну надо же какой раздражительный!
Во внезапном молчании послышались трели птах и шум мамонтовского леса. По традиции спецучреждения строились в лесных зонах. И их тщательно охраняли со всей природой вместе.
Рабочие места походили на стеклянные лабиринты, ограниченные металлом и пластиком. Имелись и большие комнаты, похожие на залы — с металлическими помостами и защищенными кабинами. Белым было совершенно все поверхности и пол с потолком…
Конечно тянуло на улицу — сбежать из всей этой стерильности.
Илья не очень понимал, почему тут все белое. Возможно какой-нибудь психолог рекомендовал белый цвет, чтобы у работников возникло ощущение покоя, обеспеченности, защищенности ну и конечно — ответственности во время работы. Ну как же — цвет полноты, а цветовая палитра — это программирование условий работы спецперсонала!
Беседин часто шутил, что они работают на мясокомбинате — у какого-то блогера он видел мясокомбинат на фото — один в один, только шапочек, перчаток и бахил не хватало.
Работа нравилась. Не всякому удается иметь дело с ИИ. А он с ним работал — контролировал, изучал, ковырялся в программе. Он вообще-то занимал место обкатчика финального продукта.
Новая программа удивляла его все больше. Он увидел нестандартные решение и поковырявшись поглубже понял, что это всего лишь часть другой программы — побольше. Что представляла эта прога — фантазия отказывала.
Ограничитель свободы (а то бы он расковырял до дна!) в виде длинного списка правил не пускал его. И он был здесь как Библия. Проносить
Короче некоторые неудобства имелись. Но мириться с ними было можно, когда в руках — настоящий ИИ!
Молчание нарушил офицер Штерн, который появился в отсеке и подошел к его рабочему месту:
— Лейтенант Беседин, шеф тебе задание скинул.
— Я же занят!
— Все остальное — потом, сейчас ты должен отправиться со мной.
Упрашивать не пришлось. Был шанс, что новое задание будет поинтереснее.
Пришлось долго ехать. Не нужно сомневаться: спецподразделения вокруг Мамонта встречаются довольно часто. Они располагаются в зонах, где не предполагается дальнейшее строительство.
В просторном зале, который занимал практически весь первый этаж собрались офицеры разных групп войск. Это было видно по форме. Всего человек 20.
Илья подписал бумагу о неразглашении. Еще одну, к большой кипе! Кажется скоро они запретят его имя.
— Уважаемые друзья, — как-то необычно поприветствовал человек в гражданском, стоя перед собравшимися он больше походил на менеджера крупной компании, чем на военного. Может быть так и было? — я должен напомнить вам, что разглашение того, что вы сегодня увидите никак не возможно. Вы подписали обычные в подобных случаях бумаги. Но я должен сказать, что в данном случае бумаги скорее второстепенны, поскольку за тайной сегодняшней демонстрации будут следить непосредственно службы безопасности. А им в работе, как вы знаете, бумажки не нужны.
Ничего себе! — подумал Илья. За разглашение припугнули ликвидацией. Это что же он сейчас увидит?
— Итак, к делу. Вы являетесь фокус-группой. Руководство вас отобрало персонально. Вы должны будете решить 5 задачек. Для этого вам выдан соответствующий бланк.
Илья посмотрел на лист, который лежал на его столе. Действительно на нем обнаружилось 5 строчек — на весь лист.
— В бланке написаны возле каждого пункта два варианта, из которых нужно будет выбирать: «человек», «машина». Многие здесь слышали о том, что Тьюринг придумал проверку на человечность. Это конечно называется по-другому, но мы для простоты давайте будет называть именно так — проверка человечности машины. Он предположил, что машины могут сойти за человека. Это называется эмпирический тест или имитационная игра. Тест, конечно, был давно пройден. Но прогресс ведь не стоит на месте. В тесте Тьюринга, в его изначальном варианте, как вы знаете, фокус-группа не видела самих претендентов, они были скрыты за стеной. Но наш, 2024 год, все изменил. Перегородок теперь не будет. Пожалуйста, прошу вас!
В зал вошли 3 девушки и 2 парня. Почему молодые? — спросил себя Илья. На вид где-то возраста 20–24 года. Какая-то специфика может быть? — подумал он, пытаясь найти объяснение и пытаясь скрыть ужас, который внезапно навалился на него. Он читал, что это называется «зловещая долина». Появились люди, про которых объявили, что часть из них — не люди — как быть в такой ситуации? Любой нормальный человек почувствует ужас. Он глянул на товарищей по сторонам. Увидел сосредоточенные лица и никакого ужаса в глазах. Илья стал мысленно бить себя и ругать за то, что у него такая чувствительная психика. Вроде бы помаленьку улеглось.