Аристократ
Шрифт:
— Тебе нравится смотреть, как я поглощаю тебя? И тебе нравится смотреть, как я кончаю.
Она улыбнулась.
— Виновата. Особенно мне понравилось наблюдать за твоим лицом, когда ты брал меня. И как ты закатывал глаза, когда кончал.
— Я был таким спокойным и собранным.
— Как раз наоборот. — Она рассмеялась.
Я, наконец, вышел из нее и улегся рядом.
— У меня были большие планы на вечер. Я хотел пригласить тебя на ужин в хороший ресторан, а потом, возможно, отвести тебя в свою спальню и заняться с тобой любовью как положено. Я не планировал трахать тебя на полу, как варвар.
Она провела
— Это было идеально.
— Знаешь что? Я тоже так думаю. И разве это плохо, что я даже не хочу подниматься с пола? Я собираюсь вечно лежать здесь с тобой перед этим огнем.
— Нам нужно заказать доставку, чтобы мы могли поесть голыми.
— Ты — моя родственная душа, ты знаешь это?
— Я должна расстаться с тобой в конце лета, — сказала она, пожав плечами. — Сегодня мне не хочется ни с кем тебя делить.
В груди у меня все сжалось, когда на меня нахлынула волна реальности. Мое решение переспать с ней все усложнило. И хотя я ни на что не променял бы этот опыт, произошедшее все равно было ошибкой, учитывая, насколько сильно я привязался к ней сейчас.
— О чем ты думаешь? — спросила она.
Я не мог сказать ей, что никогда раньше не испытывал подобных чувств. Было бы нечестно так открывать свое сердце, когда я собирался вскоре оставить ее.
— Я думаю о том, как облажался, — наконец сказал я.
— Ты не один такой.
Я встал и протянул ей руку.
— Пойдем. Я забираю тебя в спальню.
Фелисити хихикнула, когда я подхватил ее и понес вверх по лестнице. Опустив ее на кровать, я осыпал поцелуями все ее тело. Она положила изящную ладонь мне на грудь, глядя с задумчивым видом.
— Ты в порядке? — спросил я.
Она встретила мой взгляд.
— Да. Действительно, в порядке. Это лучшее Четвертое июля в моей жизни.
— Мы ведь только что устроили свой собственный фейерверк, правда?
Она улыбнулась, очаровательно покраснев.
Сегодняшний день был необычным. Чувство умиротворения мгновенно сменилось тревогой. Мне еще так много нужно было узнать о ней, а время поджимало.
— Расскажи мне что-нибудь такое, чего о тебе никто не знает, — сказал я. — Мне нужен один из твоих секретов, который будет принадлежать только мне.
Она моргнула.
— У меня нет никаких гнусных секретов, которые я скрываю. У меня просто есть стены, за которыми я прячусь.
Я накрутил на палец локон ее рыжих волос.
— В каком смысле?
— Иногда я создаю видимость силы, чтобы убедить себя, что могу с чем-то справиться. По большей части так и есть. Но иногда мне приходится лгать себе и другим людям. Я уже однажды солгала тебе. Или, по крайней мере, имела это в виду.
— О чем?
— Что мне никто не нужен. Это неправда. Всем кто-то нужен. И я была не совсем честна, когда ты спросил меня, как я отношусь к идее найти отца. Правда в том, что я боюсь отказа. В глубине души мысль об отце, который мог бы полюбить меня, вызывает у меня такие эмоции, что я не могу даже думать об этом. Я не позволяю себе этого. Поэтому я не так сильна, как может показаться на первый взгляд. Это мой секрет — а может, и два секрета.
Ее признание тронуло мое сердце.
— Спасибо, что поделилась. Хотя должен сказать, что в моих глазах это не делает тебя менее сильной. Сила зависит от действий, а не от чувств. Мы не можем контролировать то, что чувствуем внутри, наши эмоции
Она переплела свои пальцы с моими.
— Твоя очередь. Поделись со мной своим секретом.
Ох, черт. Полагаю, я сам напросился на это.
Глядя в потолок, я сказал:
— Хотя на рациональном уровне я знаю, что это не так, я часто виню себя за то, что моего брата нет в живых. Когда ты сказала, что прочитала о нем в интернете, я был слишком ошеломлен, чтобы отреагировать адекватно. Хотелось рассказать тебе больше. Но мне трудно говорить об этом — я никогда этого не делал. — Я закрыл глаза. — Я никогда не смогу отделаться от мысли, что мое присутствие рядом с ним в утробе матери, по сути, мешало его организму до такой степени, что он не смог выжить. Я часто задумываюсь, какой была бы моя жизнь с братом, понимаешь? Возможно, он захотел бы получить всю славу, оправдать ожидания моих родителей, и я бы с радостью позволил ему это сделать. Он мог бы взять на себя часть бремени. Само его существование стало бы моим билетом из Уэстфордшира. А может быть, я бы никогда не захотел покинуть его. Возможно, он был бы моим лучшим другом. Но я этого никогда не узнаю. — Я вздохнул. — Он — одна из причин, по которой я всю жизнь чувствовал потребность угождать родителям. Иногда я думаю, не ошибся ли Бог. — Наконец я посмотрел ей в глаза. — Вот мой секрет.
Она наклонилась и поцеловала меня, как будто хотела унять боль.
— Мне очень неприятно, что ты так думаешь, и я знаю, что не всегда легко поверить людям, когда они говорят тебе, что ты не виноват, — сказала она. — Но я понимаю. Мы иногда виним себя за то, что не можем контролировать. Я часто задумываюсь — была бы моя мама жива, если бы не родила меня? Неужели давление, связанное с рождением незаконнорожденного ребенка и борьбой с наркотиками, довело ее до крайности? Я никогда не узнаю. Но я тоже думаю о таких вещах.
Я улыбнулся.
— Где бы ни была твоя мать, я уверен, что она гордится своей дочерью.
— Может быть, не сегодня, когда я позволила тебе трахнуть меня на полу в гостиной. — Она покраснела. — Но в целом, да.
— Кстати об этом, я действительно хочу повторить это прямо сейчас, в кровати, — сказал я, ухмыляясь, как дурак. — Но, думаю, сначала нам стоит поесть, потому что тебе понадобится энергия.
Фелисити подпрыгнула, когда за окном громыхнул фейерверк.
— Господи! Я на секунду подумала, что это выстрелы. Забыла, что сегодня Четвертое июля. Это было неожиданно.
— Лучшие вещи в жизни случаются неожиданно. — Разве не так? Фелисити Данливи стремительно ворвалась в мой мир и перевернула жизнь с ног на голову самым лучшим образом.
Глава 14
Фелисити
Трек 14: «Drunk in Love» by Beyonce.
Как воскресенье наступило так чертовски быстро? С момента приезда в дом Лео я была как во сне. Пятница была посвящена знакомству с телами друг друга — разными способами, в разных комнатах и на разных поверхностях. Ночь прошла как в тумане, вызванном сексом.