Аристократы улиц 2
Шрифт:
Никто не объявляет себя победителем. Война закончится миром по согласию сторон, официально. Как следствие, никто никому не выплачивает виру.
Я возвращаю все захваченные автомобили, кроме машины спецназа. Пришлось долго на этом настаивать, но в итоге я добился своего. Что касается оружия — я возвращаю половину из того, что захватил. Также я был вынужден согласиться вернуть всё награбленное на алхимическом заводе и в рязанских конторах графа.
Все захваченные объекты освобождаются, войска отводятся,
Выплаты за погибших у Пихтогорска гражданских делим поровну.
Вот такие результаты. Получилось хуже, чем я рассчитывал, но лучше, чем могло бы быть.
По крайней мере, мне удалось убедить Бехтеева, что военные победы много значат, и я имею право на трофеи. Обычно дворяне не возвращают то, что взяли в бою, даже в случае проигрыша.
Я считал, что выторговал выгодные условия. Выстоять в борьбе против гораздо более богатого и сильного рода, да ещё остаться при трофеях — это дорогого стоит.
Жаль, что большую часть добычи мне всё равно придётся продать. В том числе, возможно, и спецмашину. Ведь потребуются деньги на запуск портала в Дальнегранске и моё обещание горожанам. Не говоря уж о том, что придётся восстанавливать гвардию и заново запускать работу контор в Пихтогорске и Старосибирске.
Одним словом, победителей в этой войне действительно не было.
Когда мы подписали в Бехтеевым мирный договор, я счёл возможным спросить:
— Не хотите в качестве закрепления мира вместе поужинать? Я угощаю.
— Прошу простить, Эспер. Мне нужно возвращаться домой, — отказал Игорь.
— Я бы хотел поговорить с вами о том, как началась эта война. Вернее, о том, кто подтолкнул вас её начать.
Граф посмотрел на меня исподлобья и пробормотал:
— Советую не лезть в это дело. Я так понимаю, Пётр поделился с вами сведениями. Вы знаете, кто был заинтересован в войне между нами. Наверняка понимаете, почему. А большего я и сам не знаю.
— И тем не менее я бы хотел с вами это обсудить.
— Я не буду обсуждать свои отношения с сюзереном, — спокойно, но твёрдо сказал Бехтеев. — Скажу лишь вот что: ждите новой беды. И, возможно, очень скоро. Вы ослаблены, и кто-нибудь может захотеть вас добить. Уже не моими руками.
— Спасибо за предупреждение, ваше сиятельство, — сказал я.
— Не за что. Вы достойный молодой человек, Эспер. Жаль, что нам пришлось познакомиться в таких обстоятельствах.
— Мне тоже, Игорь Алексеевич, — я обозначил лёгкий поклон. — От лица рода примите моё почтение и заверение в том, что мы не будем искать с вами новой вражды.
— Благодарю, но не стоит говорить подобного, Эспер. Если вы сможете выстоять сейчас, то нам, вероятно, снова придётся встретиться на поле боя, — сказал граф. — Вернее, нашим гвардейцам, конечно. Я, как видите, не боец. Да и никогда им не
— Что вы имеете в виду?
— Выглядит, будто я могу сражаться? — усмехнулся Игорь и хлопнул себя по обрубку ноги. — Даже магические силы…
— Нет-нет, простите, — перебил я. — Почему вы говорите, что нам снова придётся воевать?
— Сюзерены, родственники и большая игра между ними, в которой мы лишь пешки, — хмуро ответил Бехтеев. — Вот почему.
— Понятно. Только вот я не считаю себя пешкой.
— Можете не считать. От этого вы не перестанете ей быть, — усмехнулся граф. — Без обид.
— Какие обиды, о чём вы? Ваше мнение понятно. Только решения я всё равно принимаю сам. И намерен вырасти не просто до фигуры, а до того, кто управляет игрой, — сказал я.
— Высокие амбиции… Уверены, что вас допустят до игры?
— Почему нет? В конце концов, я сын московского князя. Да и не собираюсь спрашивать разрешения, — улыбнулся я. — Всего доброго, ваше сиятельство. Уверяю вас, что все пункты нашего договора будут выполнены.
— С моей стороны тоже. До свидания, Эспер.
Ночью мы с матерью вернулись в Дальнегранск, а утром я имел честь объявить горожанам, что война закончена. Новость встретили овациями и ликованием. Несмотря на то что военное положение в городе продлилось меньше двух недель, его отмена людей очень порадовала.
Тем более, что жители Дальнегранска считали победу «нашей». Не в последнюю очередь благодаря тому, что Борислав подговорил мужчин к участию в битве. Так что я был вдвойне благодарен Борису.
Он сильно рисковал, конечно, и едва не подставил меня, хоть и с благими намерениями. Но всё-таки принёс неоценимую пользу как в бою, так и подняв авторитет среди горожан.
Итак, война была окончена, но с её последствиями ещё предстояло разобраться. И не забывать, образно говоря, оглядываться по сторонам. Что Пётр Бехтеев, что его отец предупреждали — рязанский князь может захотеть добиться того, чего не смогла добиться война.
Уничтожить мой род.
Днём мы с Лучезаром встретились в казармах, где стало непривычно тихо. Обычно в это время гвардейцы обедали, теперь столовая стояла пустой. Раненые находились в медицинском крыле.
Вчера я вернулся в город в добром расположении духа. Но пустые койки в казарме, брошенные личные вещи, уже никому не нужные, навеяли тоску.
Не говоря уже о залитых кровью траншеях, на которые пришлось любоваться по дороге, и запахе сгоревшей плоти, до сих пор стоящем в воздухе.
— Только вчера с сожжением закончили, ваше благородие, — хмуро сказал Лучезар, будто угадав мои мысли. — После вашего отъезда.
— Передай Милославе список погибших. Завтра её привезут в город. На днях она начнёт рассылать компенсации.