Аристократы улиц 2
Шрифт:
— Напоминаю, Пётр Бехтеев лично просил отца встретиться со мной. Слово чести. Если не верите, могу попросить его привести.
— Не стоит, — ответил голос. — Что-то ещё, господин Терновский?
— Да. Пока ваш граф не даст ответ, мои наёмники продолжат действия в рязанских землях. Но на время переговоров я предлагаю прекратить огонь. Теперь всё.
— Принято, господин Терновский.
— Всего хорошего, гвардеец. Авдей, я скоро тебя освобожу.
— Спасибо, ваше…
Связь прервалась.
Что ж,
Я не собираюсь давить, но и прогибаться тоже не буду. Как и сказал, меня вполне устроит компромисс. Для столкновения «мелкий барон против среднего графа» вполне хорошее окончание.
Неофициально я даже могу считать себя победителем.
При условии, конечно, что переговоры закончатся успехом. В противном случае придётся продолжать войну, и там — кто знает, как она повернётся.
После этого я отправился в Дальнегранск, где выступил перед горожанами.
— Дорогие соседи! — по-дружески начал я. — Сегодня ночью мои гвардейцы доблестно отразили атаку превосходящих сил. Не буду скрывать, мы понесли потери. Но никто из наших не погиб просто так. Каждый выполнил свой долг и пал в бою, как истинный воин.
Ответом мне стало гробовое молчание. Собравшиеся перед канцелярией люди наверняка думали: а нам-то что? Да, среди погибших было несколько горожан, но это же твоя война, барон, а не наша!
На это у меня был ответ:
— Хочу напомнить, что я выполнил своё обещание. Никто из мирных людей не пострадал, в городе не было выбито ни одно стёклышко. Мои солдаты сражались не только за род Терновских, они сражались в том числе и за вас. Чтобы никто из женщин, стариков и детей не погиб напрасно.
Я попал в самую точку. Вот теперь горожане согласно закивали, кто-то даже издал восторженный возглас, и его поддержали.
— Также я хочу напомнить, что родственники всех погибших получат компенсацию от рода. Деньги тех, у кого не было семьи, пойдут на благотворительность. И конечно же, я не забыл о том, что пообещал превратить нашу портальную площадь в ухоженный парк.
Эти слова заставили толпу издать довольный гомон. Раздался даже несмелый возглас: «Слава барону Терновскому!»
Знали бы вы, сколько денег мне будет стоить такая слава. Впрочем, от обещанного отрекаться не собираюсь. А выплачивать компенсации семьям погибших гвардейцев — вообще обязательство, прописанное в дворянском кодексе.
Правда, далеко не все простолюдины об этом знали. Так что я счёл не лишним это упомянуть.
— Я постараюсь как можно быстрее закончить войну, — продолжил я. — Скоро состоятся переговоры с графом Бехтеевым. Не буду обещать, что настанет мир, ведь это зависит не только от меня. Но я клянусь, что сделаю всё возможное, чтобы вернуть нашему городу спокойствие!
Меня
Они и правда забыли, что войну начал я. Но теперь я пообещал её закончить, сделать всё возможное и так далее. И меня готовы носить на руках.
Меня снова посетило ощущение нереальности происходящего, как после битвы. Может, я случайно задремал у себя в кабинете?
Но нет, всё было наяву.
Меня учили, конечно, как управлять мнением масс и обращать его на свою сторону. Это было сложное и непредсказуемое занятие, но только с одной стороны. С другой — если знать психологию толпы, управлять ей можно почти без усилий.
Как-то даже мерзко. Они ведь люди. Да, простолюдины. В большинстве своём необразованные и невоспитанные. Но всё-таки люди. Простые работяги, соль земли, как говорится.
И теперь, проведя столько времени среди них и сражаясь рядом с ними, я вдруг стал совсем иначе относиться к черни. И даже слово «чернь» мне перестало казаться подходящим.
Я вдруг понял очень простую вещь. Они такие же, как я. Просто родились в других семьях и воспитывались в другой среде.
Точно так же, как я в прошлой жизни. Сын алкоголички и неизвестного хмыря. По факту, сирота. Пытался чего-то добиться, но так и не смог — тупо потому, что родился не у тех людей.
Если бы мне дали средства, воспитание и образование, как в этой новой жизни — я бы и в старой достиг высот.
Добиться успеха может каждый, это правда. Но кто-то стартует у подножия высокой горы, а кто-то в глухом болоте, за полмира от этой горы. Ну а кому-то повезло начать на удобной площадке поближе к вершине…
В прошлой жизни я был тем, кто из болота. В этой — тем, кто стартовал почти на самом пике. Когда меня столкнули вниз, я не сдался именно потому, что знал — вершина достижима.
Я видел её своими глазами. Был совсем рядом. Вкушал её плоды и был уверен, что достоин их.
Но разве не в моих силах сделать так, чтобы и простые люди поверили в себя и свои силы? Разве не могу я вытащить их из болота и указать путь к победе? К победе над собой и своим жалким нищенским существованием?
Могу. И покажу.
— Эспер. Ты в порядке?
Я так глубоко задумался, что не заметил, как меня привезли домой и я вошёл в прихожую. Навстречу мне вышла заспанная Белослава, закутанная в покрывало.
— Об очень важных вещах, сестрёнка, — я подошёл и обнял её.
Белослава была тёплой, и от неё пахло уютом. Я поцеловал сестру в щёку и сказал:
— Зачем ты встала? Надо ещё отдохнуть.
— Меня разбудили. Твой вокс пищит, не переставая.
Я глянул на браслет на руке. А почему он не отреагировал?