Арка 1
Шрифт:
Это был явный удар поддых. Губы у аджуммы затряслись, она волевым усилием прикусила нижнюю губу, но руки ее выдавали ее волнение, и сама она вообще как то уменьшилась и пред нами уже была не воинственная мегера, а пожилая женщина, которую вот-вот схватит удар.
– Сун Ок, ты зарываешься!
– голос дяди был ледяным и жестоким, в нем слышалось крайнее предупреждение. Я обернулась к нему, дядя явно был встревожен состоянием отца, которого он обследовал, и ему явно было не до разговора бабушки с сестрой.
– Ты меня смеешь упрекать
Сун Ок на взводе хочет что то сказать, но наткнувшись на взгляд дяди, замолкает и развернувшись уходит в сторону кладбища.
Ретроперспектива. За день до событий у церкви. Дом Юн Ми.
Вот я дубовая голова! Подарок дяде приготовил, а об оформлении забыл. Где теперь искать праздничную упаковку, подарочные ленты?
– Сун Ок, у нас проблемы, я забыла купить упаковочный набор для подарков.
Сестра еще не отошла от восхищения моим подарком и рассказом как я его получил. Глаза ее так восторженно смотрят на пластинку и на меня.
– Онни! Ну очнись уже! Надо что то делать!
– Что?? Упаковка для подарка? Где-то у меня было, надо поискать.
Мои глаза с подозрением сузились на ней.
– И кому же ты хотела сделать подарок?
Сестра, было, смутилась, но быстро пришла в себя.
– Как кому? Конечно тоже дяде, просто он потом не понадобился, вот и остался.
– Онни, почему у тебя щеки покраснели? И почему ты так быстро тараторишь?
– Юн Ми! Посмотри лучше вот в этой коробке!
– Сестра вручает мне картонный ящик, и с преувеличенным вниманием и силами начинает искать дальше.
– Онни, тут какая-та извращенская старая фотография и древний воздушный змей.
– Это твоя коробка Юн Ми, в ней твои самые драгоценные вещи.
– Почему фотография извращенца - это самое ценная для меня вещь??
– Кого?? КОГО??
– сестра с хохотом упала со стула.
– Извращенца, - бурчу я, уже понимая, что не все так просто. А как больше назвать мужика сидящего в окружении восьми девок в традиционных ханбоках у половины, которых оголена грудь. Каждая, из них держит ребенка, в штанах у всех детей проделана дырка, из которых выглядывают детские мужские половые органы, приглядываюсь, да так и есть - все дети мужского пола.
Сестра катается в это время по полу в истерике. Задыхаясь от хохота, она подняла руку призывая, успокоится, но, не выдержав, снова выпадает в веселячью кому. Наконец, отдышавшись,
– Вообще то, на фотографии твой прапрапрадед, живший в начале 20 века, в окружении своих невесток.
– А почему у них у половины грудь оголена?
– Ну тогда это было принято, да и ханбок был другим. В то время, если женщина родила сына, она оголяла грудь, в практике же просто кормящим матерям было так удобней. Мода сейчас поменялась кардинально: тогда постыдным считалось оголять ноги, а грудь можно было показать спокойно, а сейчас ровно наоборот, грудь должна быть закрыта, а ноги оголяй сколько хочешь.
– Ладно, это понятно, но зачем на детской одежде надо было делать эти дыры?
– Невестки горды, что родили сыновей, и чтобы показать миру, что это действительно, правда сыновья, показывают это. Тогда это было принято у всех, все дети мужского полу сверкали в такой одежде.
Крыть нечем, все тебе разложили по полочкам. Остается только последний вопрос:
– А теперь самый главный вопрос? Почему все эти вещи так для меня ценны?
– Потому что тебе подарил их папа, - голос онни тих и серьезен. Она подошла к коробке и задумчиво разглядывала ее.
– Эта фотография всегда тебе нравилась, однажды ты ее выклянчила для себя.
– сестра берет в руки воздушный змей.
– А вот, воздушный змей с ним другая история. Раньше было принято, чтоб воздушного змея отец запускал со своим ребенком. Я помню, как мы с папой запустили первого моего змея. Это был такой огромный восторг и восхищение своим папой. Сейчас уже так не принято, воздушных змеев уже так массово не запускают, традиция эта отступает в прошлое, а жаль. Папа очень переживал, что вы с ним воздушного змея не отправили в небо, и буквально в последние дни сделал его, но вы его так и не запустили.
Пальцы ее пробегают по змею, который так и не отправился в свой полет.
– Может, вы запустите его с дядей? Правда, его надо практически заново переделать, время было безжалостно к нему. Вроде неплохая идея, не находишь?
Идея неплохая то, да вот только, при условии что и Юн Ми настоящая, а так я сомневаюсь что папа Юн Ми был бы счастлив запускать змея с студентом Сережей. С другой стороны змею определенно требуется реставрация, и ничего плохого же нет в том, чтоб его немного отремонтировать?
– Займись Юна змеем, а я упакую твой подарок по высшему классу, тем более что я и ленты нашла с упаковкой.
Тебе, Сергей, не оставляют право выбора, смирись! Осматриваю змея внимательно и очень не доволен: клей уже давным-давно высох, а бумага практически истлела. Беру в руки канцелярский нож и стараюсь отделить старую бумагу, бумага отходит легко и непринужденно, как вдруг на стол выпадает листок бумаги, выпавший явно из змея...
Конец ретроперспективы.
Церковь святой Агнессы.