Арка 2. Мотыльки слетаются на пламя
Шрифт:
– Сестренка, это Юри... я вхожу, - аккуратно постучав по двери, Юри напоследок кивнула Алумику, прежде чем войти в затемненное помещение, мрак в котором разгонял только светоч, экран которого сейчас использовался для отображения игры. Свет от него проливался лишь на крохотный пятачок комнаты, где, в окружении колонок, на полу лежала девушка с копной лиловых волос, свободно раскинувшись по спине. Да уж, все по прежнему...
– А здесь все так же... может, хотя бы свет включишь?
– Не-а... тогда на игре не сосредоточишься, - лениво потянула собеседница.
– Кстати, и тебе привет,
– Боже... куда бы не пошла, везде одно и то же!
– устало выдохнула Юри, прежде чем грохнуться в стоящее неподалеку от лежащей на полу девушки кресло. Эх, чем хороша Репеллиста - рядом с ней можно не притворяться, она все равно не выдаст...
– Все потому, что после сестренки Гарам ты стала первой, собравшей сразу два оружия тринадцатимесячной серии, - отозвалась Репеллиста, не отрываясь от игры.
– Почему бы не собрать все тринадцать, коли начало положено?
– Нет уж, спасибо!
– лишь фыркнула брюнетка, оперевшись щекой на руку.
– Ты знаешь, мне это не интересно.
– Знаю, - в голосе лилововолосой девушки звучал смех.
– Я бы даже разочаровалась, если бы ты изменила это мнение... но я тебя понимаю. Даже без сбора клинков у нас достаточно возможности оторваться на полную катушку. Слышала, тебе весело в последнее время, и ты не собираешься останавливаться на достигнутом?
С этими словами ее собеседница обернулась от экрана и одарила Юри очередным своим взглядом из серии "я все знаю", отчего у той по коже пробежали мурашки. Неужели Репеллиста... докопалась и до этого?
– И что с того?
– лишь вздернула бровь она, пытаясь не продемонстрировать собственное волнение.
– Каждый волен веселиться по-своему, в пределах разумного и в рамках законов, конечно. Я же не вытаскиваю тебя отсюда...
– Еще бы ты вытащила!
– фыркнула эта игроманка.
– Но я тебя поняла. Просто... знаешь, Юри, мне немного завидно. Ты всегда веселишься одна, даже твоему Эвану ничего не достается! Может, я присоединиться хочу?
Юри моргнула, пытаясь рассеять наваждение. Потом моргнула еще раз. Украдкой ущипнула себя за бедро - но полный веселья взгляд собеседницы вместе с широкой улыбкой никуда не делся. Неужели... она действительно имела в виду то, что сказала?
– Ну, даже не знаю...
– задумчиво потянула она.
– Я знаю, конечно, что ты любишь и умеешь играть, но эта игра... несколько иного масштаба.
– Ой, да ты меня обижаешь!
– лишь фыркнула Репеллиста.
– Давай, соглашайся! Я хочу в твою пати! Где ты еще такого рогу найдешь? Если хочешь, я могу помочь с информацией для готовящегося гильд-рейда... не забесплатно, конечно.
... ах да. Похоже, она забыла, с кем разговаривает - и, похоже, ее собеседнице надоело валяться в темной комнате и забавляться чужими мелкими секретиками. В громкое дело захотелось, да? Ну, никто ее не тянул...
– Допустим, - откинулась Юри на спинку кресла.
– Чего ты хочешь?
– Достать мне кое-что, - лукаво улыбнулась ее собеседница.
– Давай, соглашайся! Танк твоей пати с этим играючи справится - это будет даже не разминкой для этого варвара. Ну так что? Согласна?
– Согласна, - устало выдохнула
Но почему-то Юри показалось, что она навлекла на себя колоссальную мигрень. На несколько веков вперед.
***
У всех бывают неудачные дни - и этот день был не исключением... правда, этот день был неудачным даже по меркам всех остальных его феерических провалов. По крайней мере, те не заканчивались так, как сегодня, когда он валялся в переулке между зданиями на груде мусорных мешков. Казалось бы, опускаться было уже некуда...
Но надежда была еще жива.
Светловолосый парень хрипло выдохнул, устремив взгляд в потолок этажа. Здесь, в узком переулке между зданий, он мог видеть лишь одну из ламп, слабо освещающих ночной потолок; пожалуй, если сильно сощуриться, чтобы перед глазами все расплылось, можно было бы представить, что это не потолок и лампа, а настоящее небо и настоящая луна из древних легенд. Как в тех легендах, что читала ему мама перед сном, в тех, где не было никакой Башни, был лишь свободный мир со свободными небесами... Эта мысль заставила разбитые губы растянуться в усмешке. Небеса, настоящие звезды, настоящая луна - где это все? Где-то там, за кучей этажей и потолков, недостижимо и высоко...
А его мечты ниже. Но не слишком.
Казалось бы - какие мечты? Какие мечты, когда он, фактически, шинсу-калека? Какие мечты, когда все, что он может - это работать с бомбами? Большинство, осознав подобную слабость, сдавались... но он не хотел. Не тогда, когда один за одним сдались его друзья. Не тогда, когда один за одним они отреклись от своей мечты, предали ее, потонув в серой круговерти будней. И ладно бы, если они тонули сами! Подобно утопающему, что тащит за собой на дно окружающих, они стремились затащить в эту круговерть всех, кто подойдет слишком близко - наверное, поэтому он окончательно отдалился от них, стерев все контакты из часов и попытавшись забыть. Многие назвали бы это предательством...
... но предавать свою мечту ему хотелось еще меньше.
Несмотря ни на что, он не хотел сдаваться. Несмотря на бесчисленное количество провалов, он не хотел отступать... и не хотел забывать. Не хотел забывать то, зачем стремится наверх. Не хотел забывать то, для чего это важно. Просто потому, что уже видел такое не раз и не два: те, кто добрались до самого верха, они тоже "сдались". Забыли о своей мечте. Забыли о своей цели, толкавшей их вперед. Забыли о том, почему это было для них важно - и вместе с этим утратили частичку себя. Утратили самих себя.
Он не хотел терять это.
Просто потому, что потерял почти все остальное.
Отчаянно хотелось верить, что все еще не кончено. Хотелось верить, что единственная разница между теми, кто наверху, и им самим в том, что они "сдались". А он не "сдался"... и не сдастся. Никогда. Протянув руку к потолку, словно желая схватить светильник с оного, лежащий в переулке парень сжал руку и усмехнулся своим мыслям - да, еще не все потеряно. Пусть многое проиграно, пусть многое забыто, но он остается сам собой...