Аркан дьявола
Шрифт:
Барбара приняла душ, почистила зубы и на цыпочках прошла мимо комнаты матери в свою спальню. После смены в «Хмельном гусе» ноги гудели, а благодаря выпитой натощак кружке пива голова казалась непривычно лёгкой. Барбара всегда спала при свете и, зайдя в свою комнату, первым делом включила ночник. На тумбочке загорелся шар из пластмассы молочного цвета, залив комнату рассеянным светом.
У Барбары было не так много вещей – одежда, обувь, книги в мягких обложках, небольшая коробка с бижутерией, заколками и прочими мелочами. Плюшевый медведь, помогавший засыпать. Всё это помещалось в рюкзак и две спортивные сумки. Куда больше места в багаже занимали колдовские принадлежности. В течение многих лет Барбара
Первый раз Барбара поняла, что так продолжаться не может, что ей надо бежать от матери, в четырнадцать лет. Это произошло после истории с Рудольфом Новаком, её единственным другом… её первой детской влюблённостью. Когда Барбара думала о том, как однажды уйдёт от матери, станет жить самостоятельно и в один прекрасный день разыщет Рудольфа, её начинало слегка потрясывать, а ладони становились холодными и влажными. По венам разливался ядовитый коктейль из ужаса, бессилия и чувства вины. Юная Барбара стыдливо загоняла эти мысли в глубины сознания, как подросток прячет от родителей журнал с неприличными картинками. А спустя какое-то время снова позволяла себе подумать о жизни вдали от матери. Она понемногу, по капле приучала себя к этим бунтарским размышлениям. И со временем её ладони перестали потеть, а к горлу уже не подкатывала тошнота.
Барбара твёрдо решила порвать с матерью в день своего совершеннолетия. И несколько лет готовила этот побег, подобно узнику, тайком подпиливающему решётку. Вот только прутья эти находились внутри её разума, а напильником служила обида на мать и убеждённость, что всё происходящее – ненормально.
Засыпая под монотонный шелест дождя, Барбара думала: «Может, нет смысла тянуть до дня рождения? Я могу уехать когда угодно, хоть завтра».
Интерлюдия первая
Четырьмя годами ранее
В маленьких городках наподобие Серебряного Ручья, где все жители знали друг друга в лицо, Барбара чувствовала себя неуютно. Люди там вели размеренный, неспешный образ жизни, имели слишком много свободного времени и любили посплетничать. Совсем иначе дела обстояли где-нибудь в Праге, Стокгольме или Вене. Жители мегаполисов вечно куда-то спешили и смотрели только в собственные смартфоны, а не по сторонам. Там Барбара словно становилась невидимкой, и ей нравилось это ощущение. Она могла спокойно гулять, ходить в кино или просто сидеть на лавочке в парке и кормить голубей, зная, что никому нет до неё дела. Женщине с ребёнком ничего не стоило затеряться в большом городе, но мама не руководствовалась логикой или здравым смыслом, когда выбирала место, где они проведут следующие несколько месяцев (а может, недель или дней – кто знает). В этом деле она целиком и полностью полагалась на маятник.
Мать Барбары составляла гороскопы людям, которые регулярно мелькали на телевидении, у неё консультировались бизнесмены и политики. Но сейчас никто бы не опознал в ней ведьму, чьи предсказания
Сейчас фрау Вернер сдвинула тарелки и развернула на столе видавшую виды карту. Чтобы плотная бумага не сворачивалась, она поставила сверху солонку и перечницу.
– Давай узнаем, куда мы с тобой отправимся дальше, – сказала мама, вынув из кармана кристалл горного хрусталя на цепочке. Не обращая внимания на удивлённый взгляд официантки, она принялась водить маятником над картой.
– Я хочу в столицу, – сказала Барбара, макая картошку фри в кетчуп.
– А я хочу в Австралию, дорогая, – произнесла мама, продолжая водить маятником над плавными линиями рек и угловатыми линиями шоссе. Дольше всего она держала маятник над точками, обозначающими города. – В Австралии кенгуру, а ещё коалы. Ты же любишь коал? Они милые…
У фрау Вернер была карта Европы, и позавчера с её помощью она определила, что им надо двигаться на юг. Сейчас же перед ней лежала подробная карта Чехии.
– Почему мы уехали из Варшавы? Мне там нравилось…
– Потому что ищейки твоего папочки напали на наш след, ты же сама прекрасно знаешь. Ещё немного, и они бы сидели у нас на кухне, попивая кофе, а я не готова к таким гостям.
Барбара сомневалась, что адских тварей интересует кофе. От мысли об отцовских ищейках ей сделалось не по себе, и аппетит как-то разом пропал. Девочка положила чизбургер обратно на тарелку и с опаской посмотрела в окно. По ту сторону толстого стекла висел густой туман. В серых утренних сумерках бензоколонка, рядом с которой находилась закусочная, напоминала древние развалины, а ползущие по шоссе машины – горбатых желтоглазых чудовищ. Где-то в тумане вполне могли прятаться рогатые демоны, которых отец Барбары призвал из ада…
– Мы с тобой едем в Серебряный Ручей.
Постановив это, мама отодвинула солонку с перечницей, и карта сама собой свернулась в трубочку.
– Ясно, – пробормотала Барбара, отрываясь от созерцания тумана.
Уже по названию становилось ясно, что это какая-то дыра, где живёт от силы несколько тысяч человек.
Городок, на который указал маятник, располагался на востоке Чехии. Как сообщали придорожные указатели, регион этот назывался Моравией, и, глядя из окна автомобиля, Барбара пришла к выводу, что здесь нет ничего, кроме бесконечных виноградников и дремучих лесов. Последнее, впрочем, её вполне устраивало.
В Серебряный Ручей фрау Вернер и её дочь прибыли ближе к вечеру. Цивилизация, с торговыми центрами, большими бензоколонками и придорожными ресторанами, давно осталась позади, пейзажи стали сначала уныло-сельскими, а потом и вовсе дикими. Шоссе долго петляло среди пологих холмов, покрытых купами деревьев, пока на обочине не возник облезлый металлический щит с надписью «Добро пожаловать в Серебряный Ручей. Основан в 1345 году».
– Почти приехали, – бодрым голосом сообщила мама, сидевшая за рулём фольксвагена. – Однако древний городок!
Автомобиль проехал ещё немного, и взору Барбары открылась узкая, зажатая среди холмов долина. Дорога уходила вниз, и, пока машина спускалась, девочка видела черепичные крыши, покрытые бурыми пятнами мха. Деревьев было много, и некоторые уже сбросили листву и теперь тянули к серому небу голые ветви. Городок полностью оправдал ожидания Барбары, и она мысленно показала язык осколку горного хрусталя, застывшему над едва заметной на карте точкой. Зданий выше трёх этажей девочка не заметила и задалась вопросом: есть ли здесь, например, кинотеатр? Глядя по сторонам, можно было подумать, что до изобретения кинематографа ещё лет сто, и это как минимум.