Аркан. Книга 2. Время перемен
Шрифт:
Варниф сначала открыл рот, потом с отчётливым стуком его закрыл.
– У-у-у-у, ребята… Да мы с вами – махровые идиоты. Расходимся! – И действительно начал вставать из-за стола.
Микке, всё это время недоуменно хлопал глазами, перестав хлебать из кружки, и переводил взгляд с одного говорящего на другого. На бороде и усах у него потихоньку лопались пузырьки на здоровенных шматках пивной пены. И вот теперь, увидев странное поведение Варнифа, он спросил:
– Поч-чему-у вы идио-о-оты? – Акцент был настолько явным, что все не выдержали и
Инграм назидательно поднял палец:
– Потому, о великий северный герой, разящий мечников кулаками, что если и есть в этом мире что-то, что Арканы любят больше, чем создавать проблемы окружающим, а потом спасать их от этих проблем… Если и есть что-то такое, то это – маленькие аркановские детки! И Арканы это знают, и все это знают.
– А! – сказал северянин. – Я то-о-оже люблю деток! У них так пахнут затылочки… М-м-м-м!
И Микке Ярвинен, свирепый воин, с ног до головы заляпанный вражьей и своей кровью, широко и совершенно по-детски улыбнулся.
Глава 4
Башня магов
Манера Сибиллы появляться совершенно неожиданно начинала раздражать Аркана. Кажется, это вообще свойственно магам – наслаждаться своим могуществом.
– Тиберий, – сказала она. – Садись в экипаж. И ты, медвежонок, тоже.
– Сибилла, – процедил Рем. – Хамите. И какая, к чёрту, карета? Нет здесь никакой кареты!
Медноволосая красавица посмотрела на Аркана так, будто он произнёс величайшую глупость. Молодой человек ответил ей немигающим взглядом – прямо в глаза. Ну да, её обтягивающее зелёное бархатное платье выгодно подчёркивало выдающиеся прелести, но на них пусть Микке любуется – у Рема против женщин такого типа было стойкое предубеждение. Волшебница наконец взмахнула ресницами и вздохнула. На неё тоже действовали «аркановские буркалы». А потом в руке у Сибиллы появилась волшебная палочка, и воздух вокруг как будто сгустился.
С губ её сорвалось какое-то гремящее слово, кончик колдовского артефакта описал замысловатую кривую – и две крысы, пытавшиеся прошмыгнуть из подвала таверны, вдруг поднялись в воздух и, мерцая разноцветными искрами, стали увеличиваться в размерах и меняться. Тыквы поблизости не было – потому волшебница использовала для трансмутации обычную тачку, полную лежалой травы. Все её элементы также засверкали, разрастаясь и обретая новые детали.
Заржали серые кони, грызя удила. Лязгнула железными ободами о дорогу двуколка – изящная, из лакированного дерева, с удобным диванчиком и кучей прелой травы на облучке.
– С вами, ортодоксами, сплошные проблемы. Приворот не наложишь, от пьянства не закодируешь, в портал не запихнёшь…
– Ортодоксы – моногамные, малопьющие и очень любят прогулки на свежем воздухе, – ехидно улыбнулся Аркан.
– Мать моя магия, садись уже в карету! – не выдержала Сибилла. – Вас в Башне заждались.
– И ме-еня? – удивился Микке.
– Те-е-ебя я уже заждалась! – передразнила его волшебница, каким-то немыслимым образом переместившись ровно на середину диванчика.
Волшебная
Щёлкнул магический хлыст, и скакуны с новой силой рванули по ночным улицам.
– На вас, клеймёных ортодоксов, магия не действует, – поясняла Сибилла. – Но на окружающий мир – вполне. Так что при всей браваде экзархов – у магов есть способы показать зубы. Например, ты, Тиберий, сейчас чисто технически едешь на хозяйственной тачке, запряженной крысами. И твоя ортодоксальная натура ничего против не имеет. И хотя я не смогу обратить тебя или кого-то из твоих единоверцев, скажем, в жабу – но та же жаба, обращённая в виверну, вполне сможет отгрызть тебе голову, потому что чисто технически ты помрёшь от укуса жабы.
– Не помру, – осадил её Рем. – И никто из моих единоверцев не помрёт. Разве что врасплох или спросонья.
Волшебница вздёрнула бровь:
– Поясни?
– А что тут пояснять? – Аркан до половины вытянул палаш из ножен и вогнал его обратно с лязгом. – Ты видала ортодокса без оружия? И виверну забодать можно, если знать, куда бодать… Навалится эта жабовиверна на ортодокса, а он свистнет – и сбегутся мужчины и женщины с вилами и факелами на помощь. А потом ещё и священник придёт – и у него с большой долей вероятности получится понять, кто эту тваринушку на люд честной натравил. И вся толпа ортодоксов придёт к тебе домой, не выпуская факелов и вил из рук… А оно тебе надо?
– Н-нет, – вздрогнула Сибилла, живо представив описанную Ремом картину.
– Вот я и говорю – не помру я от укуса жабы. Себе дороже оно выйдет.
Двуколка мчалась сквозь город, и даже патрульные стражники прижимались к стенам домов – останавливать и допрашивать магиков служивые точно не собирались. Кони-крысы, не замечая крутого подъёма, вознесли пассажиров экипажа на вершину холма, к подножию башни, и остановились как вкопанные. Северянин спрыгнул на землю и подал руку волшебнице, изящная ладошка которой утонула в огромной лапище Микке. Спустившись, Сибилла отнимать руку не спешила.
– Знаешь, почему в башне нет ворот? – спросила она у Аркана.
– Потому что вы путешествуете телепортами.
– Фу, как с тобой скучно! – Магичка принялась чертить навершием палочки узоры на монолитной стене. – Общаться с умным мужчиной – невыносимо.
Северянин, как собачка на привязи, следовал за ней, заворожённо глядя то на сверкающие письмена, то в декольте волшебницы. Наконец работа была завершена, и Сибилла снова произнесла какое-то гремящее слово. Стена поплыла, расходясь в разные стороны и открывая проход в роскошную тёмную залу.