Аркан. Книга 3. Кровная месть
Шрифт:
Когда дю Жоанар ударил мечом о щит, обозначая готовность, Рем принял из рук Патрика шестопёр и взвесил его на левой руке: годится! Меч и шестопёр – пара неклассическая, но когда Арканы были приверженцами классики? По сравнению с оптиматом, Рем снарядился легко: стальной была только кираса да латные перчатки, принадлежавшие ранее почившему в Бозе Виктору. Кожаный доспех, предпочитаемый ортодоксами, не стеснял движений, и это было именно то, что требовалось сегодня.
– Да исполнится кровная месть! – вскричал Мишель дю Жоанар. Он уже успел хлебнуть вина с пряностями из поднесённой пажом фляги и потому излучал отвагу. –
И ринулся вперёд.
Вообще-то такое поведение являлось нарушением дуэльного кодекса: секунданты не объявили о начале поединка. Но Рему было наплевать: он устремился навстречу рыцарю и в нужный момент прыгнул, нанося удар обеими ногами в щит врагу. ДАНГ! Закованный в броню юноша не удержал равновесия и рухнул на камни моста. Зрители хором ахнули.
– Видит Бог, я не желал зла дю Жоанарам, но – вы напали на меня! – Рем крутанул меч и шестопёр в руках. – Я не убил вас, хотя вы были в моей власти – но вы заговорили о кровной мести. Я не видел вашего замка ни разу в жизни – а вы уже успели осадить мой родной дом. Не просите меня более о милосердии!
Молодому Аркану самому было смешно от уровня драматизма речи, которая лилась из его рта. Но, как говаривал Децим, «ситуация располагала». Нужно было тянуть время! А потому баннерет дождался, пока дю Жоанар встанет, и атаковал, нанося удары мечом и шестопёром – поочерёдно. Нет, он не был обоеруким воином, но лупить увесистой железной палицей по щиту врага – тут много умения не требовалось. Четверть часа он точно сможет играть в эти игры – дыхания и крепости мускулов хватит!
Грохот стоял такой, как будто на мосту открылся филиал аскеронского цеха жестянщиков. Рем крутил пируэты, вертел восьмёрки и спирали клинком, сбивая врага с толку, и бил, бил шестопёром, не давая Мишелю продыха. Аркан пользовался тем, что травмы, полученные во время пленения, и бессонная ночь в лагере ортодоксов пошатнули организм этого силача, и выматывал его, отскакивая и уворачиваясь от редких выпадов оптимата.
Сам-то баннерет умудрился поспать до самого утра, отлично поужинать и плотно позавтракать и не плёлся со скованными ногами за лошадью несколько вёрст. Так что в другой день Мишель дю Жоанар, вероятно, и смог бы одолеть Аркана Буревестника – но не сегодня! Несправедливо? О да! Но Аркан и не думал о справедливости.
Заполошные крики и медные голоса горнов над воротами раздались неожиданно – когда нижняя кромка багрового солнечного диска едва-едва коснулась поверхности моря.
– Измена! Измена! – орали на стенах. – Нападение!
И он, чёрт побери, сделал это! Мишель дю Жоанар просто взял – и обернулся! Обернулся посмотреть – о чём же таком орут люди из замка. И закономерно получил шестопёром под коленку и рукоятью меча – в самую Т-образную смотровую щель шлема. Хрустнуло так, что у Аркана засвербели зубы. Рему понадобился ещё один удар – шестопёром по голове, чтобы опрокинуть своего врага навзничь.
– Бар-ра!!! – заорал он и указал мечом в сторону всё ещё открытых ворот цитадели, где толпились в панике зеваки, тщетно пытаясь протиснуться между фургонами с зерном, которые волей будущего маркиза придержали на мосту до завершения дуэли.
Три десятка всадников, возглавляемые сержантами Шарлем и Луи, ринулись от леса к мосту.
Потому что ортодоксы, сколотив из сосновых стволов лестницы, наконец-то дотащили их до кромки леса и устремились на штурм одновременно с двух сторон как раз в тот момент, когда пламенеющее солнце готово было закатиться за горизонт. Атаке подверглись самые дальние от ворот участки стены. Воины в кожаных доспехах и шапелях тащили на спинах вязанки хвороста и длинные лестницы. Бегом они преодолели открытое пространство, забросали ров и полезли вверх, пользуясь тем, что большая часть гарнизона сгрудилась на барбакане, наблюдая за ходом дуэли.
Если бы среди воинов дю Жоанаров было больше опытных латников… Если бы Виктор не погиб и вместо леди Амалии и леди Жаклин обороной руководил мужчина – хотя бы тот же дю Легрос, который подбадривал своего старшего сына воинственными криками на мосту… Если бы, если бы!
Сеча в воротах была страшной. Дю Легрос всё-таки сумел сплотить вокруг себя несколько юных воинов и замковых стражников, чтобы дать отпор ортодоксам и аркановским дружинникам. Теснота, фургоны – всё это не позволяло опустить решётку и закрыть ворота и при этом сводило на нет численное преимущество нападающих.
Увидев, что установилось шаткое равновесие, которое вот-вот могут переломить набегавшие из донжона воины-оптиматы, Рем оскалился: чёрт знает как обстоят дела на стенах, они должны выбить врага из ворот прямо сейчас!
– Хо-о-оп!!! – заорал он.
Дружинники – те самые, из ребят Оливьера, которые ещё помнили ужасы красного корабля, и другие, перенявшие опыт у старших товарищей, – синхронно шагнули вперёд, толкнули щитами в едином порыве и выдохнули:
– Давай-давай!
– Хоп! – Снова шаг и снова удар щитов, сбивающий с ног, ошеломляющий…
Короткие колющие выпады фальчионами и мечами – и слитный рёв:
– Давай-давай!!!
– Хоп! – Рем сменил шестопёр на трофейный щит и теперь толкал в одном ритме с соратниками.
Когда свод воротной арки закончился и впереди замаячил внутренний дворик замка, Эдгар дю Валье, прикрывавший тыл и приканчивавший вражеских подранков, выкрикнул:
– Ступеньку!
Аркан понял его без лишних слов, выдохнул:
– Смена! – и, убедившись, что его место в строю занял Шимус – один из неугомонных южан-орра, встал на одно колено и хлопнул себя по плечу латной перчаткой. – Давай, Эдгар!
Дю Валье разбежался настолько, насколько позволяло тесное пространство под барбаканом, с силой оттолкнулся от подставленного Ремом плеча и взмыл ласточкой в воздух, преодолевая линию сражающихся. Сделав сальто в полёте, рыцарь-ренегат, едва коснувшись ногами каменных плит замкового двора, закрутился среди обороняющихся стальным вихрем у самой земли, подрубая ноги и создавая целую просеку в рядах воинов марки.
В брешь кинулись ортодоксы, сражение превратилось в свалку, и чаша весов склонилась в сторону более многочисленных и свежих воинов Аркана. Вырвавшись на простор двора, Рем огляделся – на башнях замка трепетали чёрные знамена с красным черепом, из бойниц выбрасывали тела в коттах цветов дю Жоанара.