Аркейн. Трилогия
Шрифт:
– Однако если о происхождении дара и ведутся диспуты, доказательной базы не имеет ни одна из гипотез. Для нас важно другое – магия есть, и мир меняется под ее влиянием. Но происходит это не в связи с нашими заклинаниями, а эволюционно. Равновесие поддерживается самим Эделлоном – ни один чародей не способен радикально изменить эфир, он постоянно приходит к стабильному состоянию.
– А как же Катценауге? – спросил какой-то огневик, сидящий в левой части лекционного зала.
Равентурм улыбнулась, оборачиваясь к студенту.
– Это стало самым важным доказательством, что эфир не изменен. Достоверно
Она сделала паузу, обвела взглядом зал, заполненный первокурсниками всех факультетов, и продолжила:
– Катаклизм создал очень сильный импульс. Катценауге оказалось поглощено возмущением эфира. В результате созданного резонанса страна была уничтожена, но это не значит, что жизнь на ней кончилась. Кто бы или что бы ни послужило на самом деле причиной, но активированная в столице Катценауге магия попыталась воздействовать на весь Эделлон. Когда же этого не получилось – сейчас не важно, почему конкретно так вышло – эфир откатил все наведенные изменения.
Я поднял руку, и Агнесс кивнула.
– Да, Киррэл?
– Выходит, что Катценауге получило тот же магический заряд, что предназначался для всего мира?
– Именно, – кивнула преподаватель. – Сила, вовлеченная в процесс, не смогла пробиться наружу и потому отреагировала так, как заложено природой. В результате эфир до сих пор не до конца вернулся в свое исходное состояние, однако с тех пор недоступной остается только столица – воздействие постепенно сходит на нет. Катценауге – лишь самый наглядный пример, не нужно думать, будто это уникальный случай, ошибки у магов случаются регулярно. Вы и сами не раз ошибетесь, применяя свой дар. Просто масштаб у ваших ошибок будет значительно меньше.
Дальше лекция была не так интересна. Все, что рассказывала Агнесс, я уже знал из книг, прочитанных во время ученичества у Салэм. А вот для некоторых аристократов, к моему удивлению, это была совершенно новая информация. Впрочем, Аркейн усердно фильтровал знания по чарам, старательно удерживая часть из них только в своих руках, тут ничего удивительного.
Меня же больше интересовало сказанное в начале. Я как-то и не задумывался, что сама механика катаклизма давно определена и расшифрована. Но это – последствия, всего лишь оставленные в эфире шрамы. А вот что на самом деле там произошло? Полагаю, рассказать об этом сможет лишь Мархана.
Баронесса задала нам прочесть три параграфа из учебника в качестве самостоятельной работы. Учитывая, что книжка была в толщину никак не меньше десяти сантиметров, объем впечатлял.
Объявив об окончании занятия, Агнесс покинула аудиторию, а студенты стали разбредаться по факультетам. Нас тоже разбили на несколько групп, и каждому предстояло посетить занятие у своего преподавателя.
В нашей группе оказалось двое демонологов – я и еще одна девушка. Адель Делив, невысокая, фигуристая брюнетка с милым лицом и браслетом с гербом одноименного графства. Занятие же вел, разумеется, Вагнер.
– Садитесь, – велел Марцин, махнув нам на кресла.
Для
Адель первая опустилась на сидение и закинула ногу на ногу. Я устроился на своем месте и откинулся на спинку. Декан сидел за единственным столом, и между нами оказалась всего пара метров. Остальное пространство пустовало, но ровные каменные плиты намекали, что рисовать ритуалы нам придется именно там.
– Начнем с главного, – заговорил Марцин, глядя в раскрытую папку перед собой. – Я прекрасно осведомлен о возможностях и подготовке «Чертополоха», поэтому сегодня мы будем разбираться с вами, госпожа Делив. Вы уже призывали демонов?
Адель покачала головой.
– Со мной занимались люди клана, господин Вагнер, но они учили меня контролю, а не применению моего дара. У нас не было никого, кто мог бы мне помочь с этим.
Марцин кивнул и бросил взгляд на меня.
– Киррэл, как более опытный, ты будешь отвечать за обучение госпожи Делив. Адель, по любому вопросу можете смело спрашивать «Чертополоха», он прошел достаточно далеко. Итак, начну с вводной лекции.
Он прочистил горло, но подниматься из-за стола не стал, только папку прикрыл.
– Исторически сложилось, что темные чародеи, специализирующиеся на призыве, называются демонологами. Однако это вовсе не значит, что вам предстоит работать исключительно с демонами. На теории общей магии вам вскоре расскажут о множестве подпространств, связанных с Эделлоном. На каждом из них обитает свой вид существ, и ваш дар может открыть им дорогу в этот мир. Демоны – лишь одна из сторон, однако всегда следует помнить, что кто бы ни откликался на ваши заклинания, это существо будет опасно для людей и обязательно постарается уничтожить вас, чтобы получить свободу.
Декан прервался на несколько секунд и, дождавшись, когда Адель кивнет, показывая, что поняла, продолжил.
– Есть два способа для осуществления призыва. Первый, безопасный и одобренный орденом – ритуалы. Чтобы активировать такой призыв, вы обязаны заранее знать, какое существо вам необходимо, задать параметры и уже потом, удостоверившись, что все верно, привязывать их к своему дару. Таким образом в любой момент вы сможете оборвать действие чар, тем самым отправив призванное существо обратно в его подпространство.
Новый кивок от Адель, и магистр заговорил, бросив на меня взгляд.
– Но даже в том случае, если вы действуете через ритуал, вам всегда следует знать, что существует вероятность призвать слишком опасное существо, удержать которое вы окажетесь не в силах. В этом случае необходимо прервать ритуал и приготовиться закрыть прорыв, если он возникнет. Это понятно?
– Да, господин Вагнер.
– Отлично, – кивнул декан. – Второй способ является запрещенным. Давным-давно его использовали, но в силу опасности, которую он несет, эти знания были признаны запретными, а их носители уничтожались. Вы будете знать об этом, изучите механику такого призыва, но если вы когда-либо воспользуетесь ими, вас станут искать, чтобы призвать к ответу. Это понятно, госпожа Делив?