Аркейн. Яркие огни Зауна
Шрифт:
— Ммм… дай подумать… — Джинкс сделала вид, что думает, запрокинув голову и прижав указательный палец к губам. — Нет, — посмотрела на Экко, свесив голову на бок. — Ты ничем не лучше Джейса! Если подумать, то даже хуже, — она снова двинулась вдоль стола, загибая пальцы. — Пришел ко мне домой, наплел всякого про мир и бабочек, детство вспомнил, надавил на больное… а на самом деле просто хотел мое оружие!
Мгновение, и она оказалась возле Экко, выхватив у него из рук лист, который он рассматривал. Не сообразив, как она так быстро оказалась рядом, поджигатель испуганно отступил, подняв на всякий случай
— Смотришь на меня так, будто Варвика увидел! — зло сказала она, хмурясь. Ее глаза замерцали так ярко, что освещали лицо. — Что, не страшно пускать чудовище в свою драгоценную деревню!?
О Варвике в последнее время говорил весь Заун: некая тварь, которая жрет наркоманов и отморзков на окраинах. По ночам теперь ходить в одиночку было не безопасно, особенно недалеко от заброшенных шахт. Экко подозревал, что это за чудовище.
Эта внезапная вспышка злости Джинкс должна была бы напугать его, заставить вспомнить, с кем он имеет дело, и подумать еще раз. Но глядя на мерцающие глаза, смотрящие с вызовом, Экко вдруг понял, что это просто детская провокация. «Посмотри, какая я страшная, и уйди, пока я не поверила, что тебе в самом деле есть до меня дело!» — вот, что говорил этот взгляд. Экко не был особенно проницательным или чутким, просто в этот конкретный момент вдруг увидел больше, чем видел обычно. Возможно потому, что впервые захотел увидеть больше.
Они стояли друг напротив друга, как в детстве, когда спорили, только теперь Экко был выше. Вряд ли дело было в росте, но сейчас он почувствовал, что прав, и это придало ему уверенности. Он положил руки Джинкс на плечи, почувствовав, какие тонкие у нее кости, и мягко отстранил ее от себя, спокойно глядя в глаза.
— Мне не страшно, — ответил он. — А тебе?
Джинкс фыркнула и отвернулась. И когда это он успел научиться так смотреть?
— Страшно? Мне? Да с чего бы?
Экко пожал плечами.
Она снова пошла вдоль стола, ведя пальцем по столешнице и размышляя.
Розыск ерунда. Джинкс пряталась с Ишей в прошлый раз, укроется и теперь. Может, Экко не знает этого, потому что пропал тогда, и в самом деле переживает, что ее найдут и поджигатели больше не смогут швыряться в пилтоверцев ее бомбами. Джинкс была почти уверена, что им движет вовсе не беспокойство.
Она резко обернулась в его сторону, но он по-прежнему стоял, спокойно провожая ее взглядом и ожидая, пока она решит.
Судя по честному лицу, дело и не в желании прибрать к рукам ее поделки. Скорее всего Экко и правда просто хочет помириться или вроде того.
Возможно, малявке в самом деле было бы лучше бывать где-то еще?
Джинкс посмотрела в сторону девочки: та, заскучав от их скучного взрослого разговора, ушла заниматься своим любимым делом. Сейчас она старательно рисовала коробки с цветными квадратами, наверняка ярморочные палатки из этого дурацкого сна Экко. Иша не знала, как выглядят флажки.
Джинкс вздохнула.
— И ты что, в самом деле пустишь нас? — спросила Джинкс, обдумав его слова еще раз. — А где мы будем жить?
— В последнее время у нас тесновато, но мы строим новые жилища и, думаю,
— О, мега-девичник… Звучит круто! — Джинкс поджала нижнюю губу и покивала, представляя, что там будет. — Но мы сначала сами все увидим. Может у вас там тоска зеленая?
Примечания:
Фразу про маски Джинкс произносит в мини-игре от Лиги Легенд "Джинкс исправляет все".
Деревня поджигателей
Среди фраз Хеймердингера в игре постоянно попадается число "42". Джинкс в игре тоже упоминает это число.
Они условились, что через несколько дней Джинкс и Иша придут в деревню, чтобы посмотреть, что им предлагает Экко. Они встретились с ним на улицах Зауна, Джинкс в пончо с капюшоном держала за руку Ишу в таком же, только маленьком. Вместе они смотрелись как два приведения.
Экко завязал им глаза и провел по секретным ходам в деревню, где их уже ждали поджигатели. Те, кто хотел, чтобы Джинкс присоединилась к ним, подговорили остальных встретить их приветственным кличем, и потому, как только Экко вывел гостей из темных проходов к залитому солнцем дереву, раздались громкие мелодичные клики. От криков жуки-поджигатели вспорхнули с листьев дерева и замерцали в воздухе, а люди с балконов и из окон смотрели на гостей и улюлюкали.
— Ну, зеленого у вас тут и правда много… — выдохнула Джинкс, потрясенно оглядывая это место.
Другие дети сразу позвали Ишу к себе и девочка убежала к ним, а Джинкс отправилась на персональную экскурсию вместе с Экко, Шрамом и другими, кто захотел ее встретить.
— Вау! — заметив огромное граффити с Бензо, Вандером, Вай, Экко, ней самой и другими, Джинкс остановилась и вскинула брови. — Это ты себя сам нарисовал с этой героической миной?
Этот рисунок жители сделали в память о людях и личностях, которые погибли, а Экко добавили на него после того, как он пропал, потому что решили, что он умер. Но объяснять это Джинкс никто не стал, ведь ее лицо, — детское лицо Паудер, — тоже находилось в числе тех, кого здесь считали погибшим. Можно было попробовать объясниться, но ее пригласили сюда, чтобы покончить с враждой, а не тянуть на поверхность непростое для всех прошлое.
— Ну ты конечно и позер, — усмехнулась она, пихнув Экко в плечо.
Мастерская поджигателей Джинкс понравилась, но виду она не показала: еще подумают, что она не лучше их!
Еще ей понравился Шрам, от ушастого исходило спокойствие. Немного в жизни Джинкс попадалось людей, в которых чувствовалась эта сила — сила, которая появляется, когда человек находит свое место в жизни. Шрам человеком технически не был, но место свое он определенно нашел. Как и многие в деревне.
— Ну, что скажешь? — спросил Экко под вечер, когда они уже закончили экскурсию и сидели на балконе его квартиры, потягивая коктейли в скорлупках огромных орехов. Хеймердингер, узнав, что у Экко будут гости женского пола, забеспокоился и внезапно съехал, так что сейчас они были одни.