Арктическая родина в Ведах

Тилак Бал Гангадхар

Мы видели, что Диргхатамас (Солнце) состарился на десятом месяце и, двигаясь по воздушным водам, скрылся в океане. Эта же самая мысль выражена и в данном стихе, который содержит два разных взгляда на природу года – указания на пять и на шесть сезонов приведены как контрастные черты. <...> На самом же деле в этом стихе описан год как: 1) или пятистопый в водах дальней части небес, 2) или как поднимающийся на колесницу о шести спицах в колесе и видящий далеко в ближней части небес. Очевидно, эти два описания не могут относиться к сезонам в одном и том же месте, а поэтому не может считаться решением вопроса искусственное объединение двух сезонов в один. В первой части этого пассажа явно описываются пять сезонов и десять месяцев, наступавших после пребывания солнца в водной среде, то есть в темноте ночей (I, 164, 12). Из всего вышесказанного ясно видно, что здесь описан арктический десятимесячный год.

Кажется, эти строки гимна не привлекли должного внимания, и особенно указанный контраст между пятью и шестью сезонами. Но в свете арктической теории все описание становится понятным. Ведические барды сохранили для нас здесь память о годе, имеющем десять месяцев и пять сезонов, хотя уже давно он превратился в 12-месячный год.

Разъяснения,

приводимые в Брахманах, считаются постфактными домыслами об упоминаниях пяти сезонов в Ригведе. А я вот думаю, что мы не обязаны так считать, поскольку эти пять сезонов прекрасно высчитываются. Я ведь уже говорил, что в поисках свидетельств в древних традициях мы должны ожидать, что найдем еще более древние, связанные с обнаруживаемыми и в разобранном выше гимне Ригведы (I, 164, 12), где содержатся прекрасные иллюстрации этого положения. Первая строка стиха, хотя и говорящая о пяти сезонах, описывает год, имеющий 12 форм, а вторая, где говорится о годе в шесть сезонов и 12 месяцев, называет его «семиколесным», что уже относится к семи месяцам (или семи солнцам, или семи лучам). Это может показаться на первый взгляд несообразным, но история слов любого языка показывает, что в нем сохраняются старые обороты еще долго после того, как они уже перестали отражать заложенные в них идеи (так, мы в английском языке и сейчас употребляем слово «pecuniaty» для обозначения мелких монет, которое произошло от латинского «пекус» – «скот», или говорим, что солнце поднимается, как фонарь, хотя прекрасно знаем, что его кажущееся движение связано с вращением Земли).

Подобным же образом выражения вроде «сапташва» («семилошадный») или же «саптачакра» («семиколесный»), применявшиеся как определения года солнца, стали признанными в языке до того, как гимны приняли форму, совремеш ую периоду жизни создававших их бардоз, и эти барды не могли изменять их, даже видя, что они не соответствуют очевидным вещам. Наоборот, поскольку мы находим в Брахманах подделки, которые явно подсказаны тем, что были попытки соотнести старые сообщения (формулы) с теми, что были в ходу, а это, видимо, было необходимо с точки зрения требований религии и порядка жертвоприношений. Но, исследуя все это с исторической точки зрения, видим, что в нашу обязанность входит отделить древние факты от более поздних, с которыми они прочно перемешались. В частности, анализируя разбираемый гимн (I, 164, 12) и применяя этот метод, мы ясно увидим следы года в десять месяцев и пять сезонов.

Такой же принцип применим и в других случаях, как, например, в (VI, 22, 2). Барды, дающие нам современное им состояние гимна, знали но традиции старые сведения, и нечему тут удивляться, что такое смешение с более поздними могло происходить. Само по себе сохранение таких древнейших традиций можно считать чудом, и именно этот факт сообщает древним Ведам такую особую ценность с точки зрения изучения и религии и истории.

Суммируя все вышесказанное, следует указать, что явно прослеживаемые традиции, сохраненные в Ригведе, указывают на год, некогда состоявший из семи месяцев, или семи солнц, как это, например, показано в легенде об Адити и ее сыновьях, или же говорилось о годе в десять месяцев, как об этом повествуется в легенде о Дашагвах и Диргхатамасе, – все это не может быть понято вне арктической теории. Эти десять месяцев, которые были обусловлены в гимнах тем, что древние жертвоприносители арийской расы проводили серии приношений именно в такой период, были определяемы термином «мануша юга» – «человеческие века», что все время неправильно понимали западные ученые. Солнце скрывалось за горизонтом на десятую из числа таких юг, и Индра боролся с Валой в дни наступавшего после этого мрака, а затем, в конце года, приносил солнце, «пребывавшее во тьме» все эти дни.

Таким образом, весь год состоял из «мануша юга» и долгой ночи, но, несмотря на то, что ведические барды в более позднее время жили в местах, где солнце поднималось над горизонтом в течение всех 12 месяцев, выражения «мануша юга» и «кшапах (ночи)» все еще сохраняется в Ригведе.

Надо признать, что обсуждаемые здесь свидетельства основаны главным образом на легендах, но это ни в коей мере не снижает их важности и веса, тем более что мы увидим в дальнейших изучаемых примерах индоевропейский характер многих из таких традиций. В полном согласии с ведическими легендами находится, например, сообщение о годе, разделенном на пять сезонов, или же о десяти конях, влекущих колесницу солнца.

В следующей главе будет показано, что в ведической литературе имеются выразительные обороты и описания, касающиеся десятимесячных циклов жертвоприношений, и что они независимо от всего усиливают и подтверждают заключения, выведенные в этой главе из истинного смысла легенд.

Глава VIII Путь коров

Церемония праваргья. Она символизирует возрождение годового жертвоприношения. – Молоко представляет собой семена, нагретые в чарме, или махавире. – При заливании молока читаются мантры. – Создание пятерки двумя. – Вивасват и десять. – Обозначает смерть года после пяти сезонов в течение десяти месяцев. – Традиция говорит, что солнце упало за небо. – Годовые саттры. – Их тип – Гавам аянам, то есть путь коров. По «Айтарейя Брахмане», это длится от 10 до 12 месяцев. – О двух пассажах из «Тайттирийя Самхиты». говорящих о Гавам аянам. Тут упоминаются десять месяцев этой саттры, но не дается подтверждения этого, кроме ссылки на древнюю практику. Целиком означает древний жертвоприносительный год длиной в 10 месяцев. – Сравнение с римским годом в десять месяцев, или 304 дня. Неизвестно еще, как римляне объясняли разницу с годом в 360 дней. Эти лишние дни были днями тьмы, длившейся долго, судя по легенде о Дашагвах. Это приводило к арктической теории. – Профессор Макс Мюллер говорил о тройном смысле образа коров в Ведах. Это коровы как дожди, как животные и как рассветы или дни в Ригведе. – Прохождение коров в течение десяти месяцев обозначает срок длительности обычных дней и ночей, подобно 350 быкам Гелиоса. – Кража Гермесом быков Аполлона. – Коровы, похищенные Вритрой в Ведах. Является как бы кражей дней-коров, а следовательно, причиной долгой ночи. –

Дальнейшие свидетельства в Ведах о жертвоприношениях. – Классификация жертвоприношений Соме. – Разница между экаха и ахина. – Жертвоприношения в течение ста ночей. – Годовые саттры подобно Гавам аянам. – Модель или схема проведения их. – Другие их модификации. Сейчас все основывается на гражданском календаре, но все же длится те же десять месяцев, как в древности. – Ночные жертвоприношения теперь бывают включены в число дневных. Еще не объяснена причина их древней длительности в 100 ночей. Подходящее объяснение кроется в арктической теории. Даже теперь продолжают выжимать сок сомы в часы татиратры, то есть всенощного жертвоприношения. – Аналогичны и другие ночные жертвоприношения. В древности проводились ратри саттрас – жертвоприношения во время долгой ночи. Эти возлияния сомы предназначались Индре с целью помочь ему в битве с Валой. – О долготе ночи говорит название «сто ночей» – «шата ратра». Соотнесение этого с легендой об Адити и семи месяцах солнечного света. – Разъясняется, почему Индру называли именем Шатакрату в Пуранах. Этот эпитет был не понят западными учеными. – Подобие жертвоприношений сомы и ашвамедхи. – Эпитет Шатакрату никогда не пересказывался в Ведах, в отличие от других эпитетов. Это указывает на то, что он относился только к Индре. – Мнение д-ра М. Хауга о том, что слово «крату» в Ведах означает жертвоприношение. – Сто фортов «пура» (городов) Вритры. Объясняется как сто мест тьмы или ночей. – Легенда в Авесте о том, как Тиштрия борется с Апаошей. Это то же самое, что борьба Индры с Вритрой. В Авесте описано как Тиштрия сражается от одной до ста ночей. Это независимое подтверждение факта сотни ночных жертвоприношений сомы. – В Авесте есть такое определение, как «сэто карахе». – Обсуждение значения и сути атиратры. Оно обозначает всенощное жертвоприношение сомы в начале или в конце долгой ночи. – Последовательное сложение цикла дня и ночи. Это, соответственно, предшествует годовым саттрам. – Отмечает завершение долгой ночи и начало периода солнца. – Саттра, атиратра – это ночные жертвоприношения. – Атиратра легла в основание годичного круга жертвоприношений в древности. Ясно указывает на сто ночей долгой тьмы в древности. Таким образом, древняя система жертвоприношений соотносилась с годом. Обе формы были адаптированы в текстах Брахман на новых землях расселения, подобно реформе Нумы в старом римском календаре. – Важность выводов из свидетельств о жертвоприношениях.

Легенда о Дашагвах, совершавших жертвоприношения в течение десяти месяцев, не является единственным реликтовым воспоминанием о древнем годе, сохранившемся в литературе о жертвоприношениях. Описанная в «Айтарейя Брахмане» (I, 18, 12) церемония, называемая «праваргья», дает нам другой материал, где, как кажется, очень четко обозначено упоминание о старом годе.

Д-р М. Хауг в своем переводе «Айтарейя Брахманы» полностью описал эту церемонию. Она Длилась три дня и предваряла принесение в жертву животного и возлияние сомы – никто не мог Участвовать в последнем, не пройдя этой церемонии. Она обозначала возрождение солнца, и все это жертвоприношение (яджна) сохранялось в течение долгого времени в практике, как некий зародыш, как залог того, что она вызовет возврат солнца в должное время («Айтарейя Брахмана», I, 18). Одним из главных предметов применяемой утвари был особый глиняный горшок «гхарма» или «махавира». Поставив его на ведический алтарь, жрец-Адхварью делал кольцо из глины, специально привезенной к этому месту на спине осла. Затем он ставил горшок в центр этого кольца, вслед за чем разожженным огнем он сильно разогревал его. Горячий горшок снимал, подхватив двумя деревянными брусками, лил в него свеженадоенное коровье молоко и смешивал с молоком козы, у которой умер козленок. Завершив это, все молоко выплескивали в жертвенный огонь, известный как «ахаванийя». Оставшееся в горшке молоко выпивал верховный жрец Хотри (игравший ведущую роль на жертвоприношениях сомы). Об этих остатках свернувшегося молока говорится, что оно полно меда, сока жизни, пищи и очень горячее. «Айтарейя Брахмана» (I, 22) так описывает суть этой церемонии: «Молоко в сосуде – это зерно. Это зерно (в виде молока) возливается в Агни как в лоно богов для воспроизведения, поскольку Агни – лоно богов».

Это объяснение указывает на символический характер церемонии и показывает, что солнце, жертва года, таким путем сохраняется для времени как зерно, а затем возродится в соответствующем сезоне. Мантра же, которую читают при вливании молока в этот горшок, взята из Ригведы (III, 72(61), 8). Похоже на то, что этот стих был заимствован не только из-за простых словарных схождений, да и гимн этот в целом довольно туманный. Но и эта строфа, как и две предшествующие ей (VIII, 72(61), 6–8), не содержат столь сложных словосочетаний и могут быть переведены так: «6. А теперь эта мощная и великая колесница его с конями, как вся упряжь ее, видна. 7. Семеро выдаивают одну, а двое создают пятерых на громозвучном берегу океана. 8. С десятью Вивасвата своим трижды бьющим молотом Индра опрокинул ковш неба вниз».

Прежде всего здесь нам говорят, что его (солнца) колесница, великая колесница стала видна вместе с лошадьми, что явно указывает на появление зари на горизонте (или что заря сделала это видимым). Затем «семеро» (возможно – семь жрецов-Хотри, или семь рек) надаивают молоко из этой зари и порождают двух. Такая дойка часто встречается в Ригведе, а в одном месте говорится, что коров с утра начинают доить еще в темноте (I, 33, 10). Эти указанные «два» с очевидностью обозначают день и ночь, и как только их начинают доить, они дают созревание пяти сезонам.

Ведь день и ночь именуются двумя матерями Сурьи (III, 55, 6), а здесь они выступают матерями пяти сезонов. И в восьмой строфе описывается то, что бывает после окончания пяти сезонов. «С десятью Вивасвата» – с завершением десяти месяцев, Индра своим трижды бьющим молотом сбросил небесный сосуд. Это значит, что три хранилища небесных вод (VII, 101, 4) все излились в океан, и вместе с этим солнце тоже удалилось в нижний мир, ведь солнцу приписываются в гимнах три сути (три власти) (VII, 101, 2), и Саяна цитирует «Тайттирийя Самхиту» (И, 1, 2, 5), где сказано, что у солнца есть три света: утренний – Васанта («весна»), полдневный – Гришма («жара») и вечерний – Шарад («осень»). Строфа, таким образом, явно указывает на три вида тока небесных вод и три вида света солнца, и обо всем этом говорится, что оно завершается с окончанием существования «десяти (принадлежащих) Вивасвата».