Арктические конвои. Северные морские сражения во Второй мировой войне

Шофилд Брайан

Командующий береговой авиацией генерал-лейтенант Филип Джуберт, первое предложение которого перевести часть самолетов на север СССР было отвергнуто в адмиралтействе, снова вернулся к этой идее. Он указал, что, если бы во время прохождения каравана PQ-17 на севере Советского Союза оказались торпедоносцы, вполне вероятно, адмиралтейству не пришлось бы отдавать злосчастный приказ. В конце концов было достигнуто соглашение о подготовке к временному переводу определенного числа самолетов на советские аэродромы на период прохождения очередного конвоя. Для перелета в СССР были отобраны следующие силы: 4 разведывательных «спитфайера», 210-я эскадрилья «каталин», 144-я и 255-я эскадрильи бомбардировщиков-торпедоносцев под командованием полковника авиации Хоппса. В то же время два офицера штаба бомбардировочной авиации ожидали встречи с адмиралом Товеем, чтобы обсудить возможность атаки тяжелыми бомбардировщиками немецких кораблей в Нарвике. Поскольку этот район находился за пределами радиуса полетов бомбардировщиков, имевшихся на вооружении в то время, возникал вопрос о приземлении на севере СССР и заправке горючим перед возвращением. Адмирал Товей предложил отправить наземный персонал и необходимые запасы морем, но не было получено согласие советского командования на использование одного из аэродромов для этих целей, и вопрос опять не был решен.

13 августа американский крейсер «Тускалуза», один из двух, оставшихся

у адмирала Товея, покинул Клайд, имея на борту 300 тонн запасов и 167 рабочих из наземных служб для технического обслуживания двух эскадрилий «хэмпденов». Его сопровождали эсминцы «Родмен», «Эммонс» и «Натиск», на каждый из которых было погружено по 40 тонн боеприпасов. Наземный персонал и запасы для эскадрильи «каталин» должны были отправить позже, поскольку на эти самолеты был такой высокий спрос, что им предстояло летать до последнего дня перелета на новый аэродром. На «Тускалузе» также находились медицинское оборудование и медикаменты, которые должны были несколько облегчить условия в российских госпиталях, информация о которых достигла даже адмирала Товея. По его мнению, было неправильно подвергать британских моряков, получивших ранения во время транспортировки грузов в СССР, средневековым методам лечения. Вице-адмирал Ян Кэмпбелл, командовавший 3-й флотилией эсминцев, так описал увиденное им лично: «Условия в госпиталях Полярного, Мурманска и Архангельска, где лечились наши больные и раненые моряки, были воистину ужасны. Когда увеличивалась активность боевых действий на фронте Петсамо или когда в очередном конвое тонуло много судов, жесткие, неудобные кровати, покрытые сомнительной чистоты бельем, сдвигались в палатах почти вплотную. Медицинский персонал был одет в грязные халаты и пренебрегал использованием перчаток.

В душных, тесных палатах с заколоченными досками окнами (в качестве затемнения) стояла постоянная вонь, которую не могли перебить другие, более приятные запахи. С 7.00 и до 23.00 беспрерывно орало радио. Медикаментов не хватало, а к боли, испытываемой пациентами, врачи относились с восточным спокойствием и безразличием. Отвратительная и всегда одинаковая еда также не могла скрасить жизнь людям, не имевшим возможности позаботиться о себе. Британские хирурги старались, как могли, но из-за профессиональной зависти к операциям не допускались. Их профессиональные советы игнорировались».

Когда «Тускалуза» прибыла в порт, поступил запрет из Москвы на выгрузку медицинского оборудования, но от прочих запасов местные власти не отказались. Протесты адмирала Товея и главы британской военной миссии в Москве были оставлены без внимания. Только на самом высоком уровне Черчилль—Сталин удалось решить вопрос о приеме медицинских грузов.

26 августа, после перерыва в два с половиной месяца, Гитлер снова встретился с Редером, чтобы обсудить операцию с конвоем PQ-17. Гросс-адмирал предположил, что «практически полное уничтожение конвоя, должно быть, вынудило противника временно отказаться от перевозок по этому маршруту или даже фундаментально изменить всю систему снабжения». Он также подчеркнул, что поставки в северные порты СССР являются решающими для хода войны, ведомой англосаксами. В то же время Редер был достаточно разумен, чтобы не закрывать глаза на угрозу оккупации англосаксами при помощи Франции Северной Африки. Он считал ее «величайшей угрозой для немецкой военной машины». Не было сделано попытки оценить относительную важность операций с русскими конвоями и на Средиземноморье; хотя существует запись о том, что Гитлер согласился с точкой зрения Редера по поводу положения на Средиземноморье, но упрямо продолжал считать Норвегию слабым звеном и настаивал, чтобы там оставались крупные силы флота. Его критиковали адмиралы Дениц и Риге, но это ничего не изменило. Возможно, повлияло то, что Германия считала Россию более важным союзником Британии, чем США. Вклад Красной армии в полную и окончательную победу над фашизмом был огромен и явился решающим, но американцы сделали для победы тоже много.

В конце августа Черчилль вернулся из Москвы, куда он отправился сразу после гибели каравана PQ-17. Этот визит, по его собственному заявлению, «вдохнул в него решимость любой ценой оказывать помощь России». Сталин произвел на британского премьера неизгладимое впечатление своей непоколебимой уверенностью в том, что война будет выиграна, и Черчилль с удвоенной энергией принялся разрабатывать новые планы помощи Красной армии. 6 сентября он отправил Сталину длинное послание, в котором обрисовал шаги, предпринятые для защиты конвоя PQ-18, подготовка к отправке которого шла полным ходом. В начале сентября авиационные подразделения полковника Хоппса начали перебазироваться на север России. Эта задача была далеко не легкой, особенно для «хэмпденов», чья ограниченная дальность полета и плохое навигационное оборудование усложнили ее. Им предстояло проделать путь протяженностью 1500 миль, значительная часть которого пролегала над морем и оккупированной врагом территорией. Из 32 самолетов, взлетевших с британских аэродромов, только 23 добрались до места назначения. Шесть самолетов разбились в Норвегии и Швеции, причем гибель одного из них, как мы увидим позже, имела крайне неприятные последствия, у двух закончилось топливо, и они совершили вынужденную посадку на территории СССР, один был сбит советским истребителем, потому что летел над запретной территорией. Долетевшие благополучно получили заслуженные награды от премьер-министра. «Спитфайеры» и «каталины» прибыли в полном составе. «Спитфайеры» и «хэмпдены» должны были базироваться в Ваенге, «каталины» — в Красной. Оба аэродрома располагались на берегу Кольского залива

Специалисты адмиралтейства пришли к выводу, конвою PQ-18 со стороны немцев угрожают те же силы, что и его предшественнику. К сожалению, теперь в составе флота метрополии не было авианосца, после завершения операции по освобождению Мальты «Победный» отправился в док. Это накладывало существенные ограничения на боеспособность кораблей адмирала Товея. Он решил, что в диспозицию сил защиты конвоя следует внести некоторые изменения. Он не сомневался, что атаки со стороны и авиации и подводных лодок будут отбиты, но с большими потерями; если же немцы отправят в море большие военные корабли, риск повторения несчастья, случившегося с PQ-17, многократно возрастет. Тем не менее он придерживался твердого убеждения, что в условиях «переменной видимости, преобладающей в этих широтах, присутствие мощных сил эсминцев будет серьезной угрозой, с которой противник, несмотря на наличие дальнобойных орудий, может не захотеть встретиться». Если же атака начнется, такой эскорт будет достаточно силен, чтобы нанести поражение врагу. Включив в состав эскорта эсминцы с большим запасом топлива, которые обычно используются для создания противолодочного экрана боевого флота, адмирал Товей собирался обеспечить конвой боевым эскортом из 12–16 кораблей. Конечно, возникали серьезные неудобства из-за необходимости использования эсминцев с малым запасом топлива для охраны военных кораблей, но с ними приходилось смириться. Было желательно, чтобы боевой эскорт остался с конвоем во время перехода по Баренцеву морю, где атака вражеских кораблей наиболее вероятна, поэтому предстояло изменить установившуюся

практику одновременного выхода в плавание конвоев PQ и QP. Отправку конвоя QP следовало отложить до появления конвоя PQ на завершающем участке маршрута. Это означало, что длительность операции значительно увеличится, во-первых, по указанной причине, а во-вторых — из-за перемещения маршрута на север (к этому времени граница льдов находилась на максимальном удалении от норвежского побережья). Но даже при этом не было возможности на протяжении всего маршрута оставаться за пределами дальности полета немецкой авиации. Из-за удлинения маршрута следовало принять дополнительные меры к обеспечению топливом. Потребовалось четыре танкера, чтобы обеспечить эту многочисленную флотилию на переходе. Было решено послать два из них под отдельной охраной в Лоу-Саунд на Шпицбергене; остальные два пойдут вместе с конвоем. Конвой PQ-18 должен был стать самым защищенным из всех, поскольку в состав эскорта был впервые включен авианосец «Мститель» с 12 «харрикейнами» и 3 «свордфишами». Такие корабли, заказанные в США по ленд-лизу годом раньше, только начинали вводиться в эксплуатацию. Их появление внесло решающий вклад в Дело защиты арктических конвоев. Адмирал Товей решил не выходить в море с силами прикрытия, как прежде, а руководить операцией с «Короля Георга V» из Скапа-Флоу, где он имел прямую телефонную связь с адмиралтейством. Его заместитель — вице-адмирал Брюс Фрейзер, поднявший свой флаг на корабле «Энсон», а также «Герцог Йоркский» и крейсер «Ямайка» на время операции перебазировались в Акурейри в Исландии. Оттуда они могли совершать краткие выходы в море на северо-запад от острова Ян-Майен. Ближнее прикрытие осуществляли три крейсера с 8-дюймовыми орудиями под командованием контр-адмирала Бонэм-Картера, оперировавшие к западу от Шпицбергена. Проводимая операция дала возможность укрепить норвежский гарнизон в Баренцбурге и доставить туда кое-какие грузы. Эту задачу выполняли два крейсера и эсминец.

Немецкие самолеты-разведчики вели постоянное наблюдение за портами Исландии, откуда выходили все предыдущие конвои. Чтобы отдалить обнаружение конвоя противником, было решено отправить его из Лох-Ю (северо-запад Шотландии) с отдельным эскортом из кораблей Западной группы. У восточного берега Исландии его должен был сменить океанский эскорт

Наконец настал день, когда тщательно разработанный план предстояло проверить практикой. 2 сентября конвой PQ-18 под командованием контр-адмирала Боддэм-Ветама, состоящий из 40 судов, вышел в море и лег на северный курс к проливам Минч. С ним шли 2 танкера — «Грей Рейнджер» и «Блэк Рейнджер», 4 минных тральщика и спасательное судно «Копленд» Как только караван вышел из-под защиты внешних Гебрид, на него обрушился яростный атлантический шторм такой силы, что движение вперед практически остановилось, и встреча с океанским эскортом состоялась с опозданием на тридцать шесть часов. Этот экскорт состоял из 2 кораблей ПВО «Алстер Квин» и «Элинбэнк», 3 эсминцев, 4 корветов и 4 траулеров. Встреча состоялась 7 сентября. 9 сентября контр-адмирал Бурнетт, командир боевого эскорта, поднявший свой флаг на крейсере «Сцилла», присоединился к конвою. Он привел авианосец «Мститель» и 10 из 18 предназначенных для участия в операции эсминцев. Бурнетт, которому теперь предстояло сыграть выдающуюся роль в истории русских конвоев, принадлежал к группе офицеров королевского ВМФ, называемых прыгунами или спрингерами. Эти люди особое внимание уделяли своей физической подготовке. Еще в юности он перепробовал занятия всеми доступными видами спорта и не отказался от своих увлечений в зрелом возрасте Служба этого человека проходила главным образом на небольших кораблях, в итоге он стал контр-адмиралом и был назначен командовать эсминцами флота метрополии. К сожалению, занимаемая им должность была административная и не предполагала частые выходы в море. Решение о формировании боевого эскорта дало Бурнетту шанс, которого он долго ждал Другие 8 эсминцев из его группы ушли вперед, чтобы получить топливо с танкеров «Олигарх» и «Блу Рейнджер», которые были заранее отправлены к Шпицбергену. В эскорт также входили 3 минных тральщика и 2 субмарины. Еще 4 подлодки патрулировали в районе Лофотенских островов и 3 — вдоль северного побережья Норвегии. Всего в операции участвовал 51 корабль, в том числе 25 эсминцев. Таким образом, PQ-18 был самым защищенным конвоем из всех, ранее отправленных в Россию.

Уже 5 сентября врагу удалось получить весьма ценную информацию о конвое благодаря одному из шести «хэмпденов», которые потерпели аварию над Скандинавией. Этот самолет был сбит немецким патрульным кораблем и упал в районе Варде. Секретные документы, найденные на борту, содержали данные об организации радиосвязи в период прохождения двух конвоев. Благодаря этому, а также расшифровав перехваченный приказ советского командования 95-му военно-морскому авиационному полку, враг получил точную картину маршрута, время начала разных стадий операции и т. д. Все это оказало противнику неоценимую помощь в разработке планов атаки конвоев. Однако полученная информация не изменила решение немецкого командования использовать для нападения на конвой, идущий в Россию, только авиацию и подводные лодки, оставив надводные корабли для уничтожения обратного конвоя. Немецкая авиация, в которой количество бомбардировщиков-торпедоносцев достигло 92 единиц, пребывала в полной боевой готовности.

PQ-18 был обнаружен немецким самолетом-разведчиком поздно вечером 8 сентября. Однако из-за низкой облачности пилот очень скоро потерял его из виду. Вновь конвой был замечен только 12 сентября в 1.20. Подводные лодки немцев постоянно наблюдали за конвоем, но не могли приблизиться из-за находившихся на «Мстителе» самолетов противолодочной обороны, которые уже совершили несколько атак и помогали кораблям эскорта держать вражеские лодки на расстоянии. В 21.00 12-го эсминец «Фолкнор» атаковал и потопил «U-88», но утром следующего дня сразу два судна на правом траверзе конвоя «Сталинград» и «Оливер Элсворт» — были торпедированы и потоплены лодками — «U-408» и «U-589», отомстившими за потерю товарища. Вокруг конвоя рыскало не меньше 8 вражеских лодок, и экипажам эсминцев было некогда скучать. Вечером того же дня первая группа эсминцев, возглавляемая Бурнеттом на «Сцилле», вернулась после получения топлива на Шпицбергене. Боевой эскорт теперь был в полном составе. Конвой находился в 150 милях северо-западнее Медвежьего и должен был пройти в 90 милях к северу от него. Дальше начинался самый опасный участок пути — Баренцево море.

Тем временем крейсеры, курсировавшие на северо-западе от острова Ян-Майен, и танкеры в Лоу-Саунд были обнаружены немецкой воздушной разведкой. Таким образом, косвенно подтверждалось присутствие в составе эскорта авианосца. Немедленно появился приказ, в котором авианосец был объявлен первоочередной целью для атаки как с воздуха, так и со стороны подводных лодок. Немцы следили за конвоем удивительно настойчиво, иногда используя для этой цели группы из 8 самолетов. Причем их невозможно было отогнать, поскольку «харрикейны» на «Мстителе» были одной из первых конструкций и имели вооружение, значительно уступающее противнику. Горькая ирония заключалась в том, что на палубах судов конвоя находились «харрикейны» последней модели, но они были соответствующим образом упакованы и предназначены для Красной армии. Адмирал Toвей неоднократно на всех уровнях указывал на нелогичность таких решений и в конце концов добился оснащения авианосцев новыми самолетами.