Арктический лен. Стихи разных лет., Кравцов Константин

Арктический лен. Стихи разных лет.

5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

Июнь, а погляди…

Июнь, а погляди: уже весна.И тундра – коридор ночной больницы —не понимает, в чем ее вина,глядит в себя – глядит, не наглядитсяна солнце в тальниковых прутьях сна,на доски тротуара, на обрывы.Цветной слюдой зажгутся в три утравода и твердь бездомно, прихотливо,а что до смерти – нет ее, сестра.Себя в воде разглядывают ивы,чернилами Татьяны пахнет лед,и все переливается, плыветв твоих виденьях, ветреная дива,и залит светом лестничный пролет.

Зауралье

Пышма –

так называлась та река.Там утром утонувшего искали:икона доплыла до островка,где вечерами снег березнякабелей ростков картофеля в подвале.Я думаю, нашли его едва ли,и вижу лодку – ту, что прозеваливлюбленные, уснув наверняка,а после – Лукича на пьедестале,лачуги в иван-чае, а в водецерквушки отражаются руиныи есть в них что-то птичье, как везде.Но что забыл я в этом городкена кой мне ляд плетеные корзиныс бельем и днища в иле и пескеи те мостки, те голые равнины?И кто там утонул и почему?В каком году? И сколько утонуло?Зачем мне вспоминать, что ту Пышмусто лет, считай, как тиной затянуло?Гуляет ветерок в березнякеи облака без видимой причиныво сне летят куда-то налегке,ракушечник блестит себе из тиныи уплывает лодка по реке.

Екклесиаст

Застрять из-за тумана в глухоманив семнадцать лет и кануть в том тумане,для очерка предмета не найдя:ну, осень, ну, туман, ну, дробь дождя,ну, школьница маячит на причале —сюжет, как рифма «дали» и «печали»,ненов. Но все сказал Екклесиасто новизне и что она нам даст?…Взрослеть, морозя сопли на Ямале,грызть яблоки и лаек целовать,вздыхать о том, как все тебя досталии плыть, и никуда не уплывать,гадать, была права ли, не права ли,на танцах отказав призывнику…По сходням каблучки ее стучалии помню Обь, острожную тоску,закатов вымерзающих скрижалии то, что теплоход последний ждали,как ждут последний праздник на веку,но молоком затягивало далии зренье привыкало к молоку.Еще припоминаю, цвел миндаль ион цвел напрасно, надо полагать,но драгоценны мелкие детали:та, под дождем, струящаяся гатьи снег в луче, прожектор теплохода,конвойные и те, кого везликуда-то сквозь туман, где ни земли,ни звезд над ней. И жаль того урода,те гаснущие доски-горбыли.И кто в глазах удержит эту воду?Опомнишься – ан некого винить.Снег обещает вечную свободу,но ничего не может изменить.

Ars amatoria 1

Овидия упряжкой лебединойв какой-то лимб, в какой-то ветхий зев,Верлена ли снежинками над глинойсквозь местной вьюги варварский распев,но сколько лилий нежной Прозерпине…Давно забыл ты ветреницу ту,давно зима в твоем посмертном Риме,и снег роится клетками твоими,витает, угасает налету.Остыла печь, в углах белеет иней,фонарь на провалившемся моступриснился – то Япония, похоже,и эти перья, перья на рогоже…Давно забыл ты ветреницу ту,но горстка огоньков пустопорожнихсквозь чью-нибудь проступит немоту.

Искусство любви.

Сияние и другие явления

I. Сияние

…яко земля еси и в землю отыдеши.

Бытие

называлась та земля Ямал,но говорить я власти не имели имени ее не называл.Оленьих улиц плыл дощатый мели звездами до дна промерзших воддышала ночь, тепла нам не суля.Лучи водили вдовий хороводи не имела голоса земля.

II. Утро

Кто ты, восходящая от пустыни,как бы столбы дыма…Песня песней

Сплошных небес замерзшая водасугробы крыш, стерильные бинтыи странно узнавать в них проводаи странно сознавать, что это – ты,что как-то занесло тебя сюда,жар-птицу, в мерзлоту, что мерзлотынам не избыть, но вот заволоклорассветом полыньи, но вот свелоразрывы, вот украсили стекло,лучась и тая, льдисты сады,вот солнце, как забытое весло,торчит во льдах, не ведая беды.А впрочем, все на свете – не беда.Дымы твои прозрачны и слабы,соломенная сонная вода,оперены деревья и столбы,но нет, не улететь им никуда —им пить, как нам, окраин мерзлоту.Размоет, растекаясь, бирюзанаскальные рисунки на светуи всюду льются детские глазасквозь перья птиц замерзших налету.

III. Олени

Светлая погода приходит от севера и окрест Бога страшное великолепие.

Книга Иова

Их тропы в наших снах, твой самолет,а шли они куда после забоя,куда брели сквозь золото слепое?Вот пажити, где ягель, словно меди волен каждый пить его с любою,вот скорость набирает самолет.Олени ищут землю под собою,струясь сквозь лед.

Сны в чужом городе

моя ли кровь остекленеладерев ли розовых на белом?и дыма белые деревьяи солнце-жрец – священник в белом —мое разламывает телои кормит дым и кормит корнидеревьев розовых на беломогромных птиц каких-то кормитв пространстве одеревенеломи все на свете – только пищаземля летит не улетаядома на ней – кормушка птичьяи не меняется их стая

был я светел как пепелпепелчто летел и летелс небая пустое селенье встретилколыбель нашелполную снегабыли сорваны двери с петельколыбели белы от снегано по-прежнему день был светел:только снегни землини небая пустое селенье встретили увидел я землю сверхуколыбель моюполную снегаи олени брели из первыхдней творениядети неба

Москва

Патриаршие пруды

Все словно венчанье в разрушенной церквисо снегом сквозь купол: по кругу, по кругувсе ходим и ходим в полночной столице.Сырые сапожки твои, твои речио том и о сем и как будто «возможно»,присутствует вместо «аминь» в несуразнойтвоей болтовне на Прудах Патриарших.Пустынна Москва и лишь клюшек ударыс катка, лишь прожектора стылое око,да отблески-блестки на кроличьей шубке.

1 2 3 4