Арлекин
Шрифт:
–Я не против его рода деятельности, Эдуард, но его чертово хобби мне не нравится.
–Хобби? Ты называешь хобби то, что он серийный убийца?
Я пожала плечами.
–Я думаю, что как раз так он это и воспринимает.
Он улыбнулся.
–Возможно ты и права.
–Не смей мне улыбаться. Черт возьми, спрячь свою траханную улыбочку. Ты намекнул, что не хотел, чтобы он участвовал в этом деле, почему?
Его лицо разгладилось.
–Он хотел приехать в Сент-Луис, чтобы увидеться с тобой, - он начертил в воздухе кавычки, говоря это «увидеться», - самостоятельно. Я сказал
–Потом? В каком смысле потом?
Эдуард посмотрел на меня своими голубыми глазами, тем холодным взглядом, с которым он обычно меня изучал.
–Т.е. он тут, чтобы убить меня?
–Он не убивает женщин, Анита, он забивает их.
Я вздрогнула, потому что видела Олафа на месте преступления серийного убийцы. Не его собственном преступлении. Он помогал Эдуарду отыскать серийного убийцу. Но все жертвы были просто грудами мяса. Это была одна из худших вещей, которые я видела, из того, что можно было сделать с человеком. Олаф обыскивал ту груду останков, и взгляд у него был полон сексуального возбуждения. Будто то, что лежало тогда на хирургическом столе, было самым возбуждающим в его жизни. Он смотрел на меня и думал о сексе, но не о том, как я выгляжу без одежды, а о том, как бы я выглядела без кожи. Большинству людей сложно меня напугать, но Олафа я боялась.
–Анита, ты будто призрака увидела, - заметил Эдуард.
–Я и видела призрака, что его…
Он снова улыбнулся.
–Скорее вспомнила призрака, я все время забываю, что ты не просто симпатичная куколка.
Я нахмурилась, глядя на него.
–Ты улыбаешься. Значит бой еще не окончен.
–Я обязан был включить Олафа в игру, Анита. Таким образом, у меня есть его слово, что он будет вести себя прилично по отношению к тебе.
–И что в его вариант «прилично»?
–Никаких убийств на твоей территории, пока он тут.
–И меня тоже нет в меню?
–Он хочет помочь тебе расквитаться с плохим вампом. Он даже помог бы тебе убить человека.
Я вздрогнула, потерев пальцами рукоять пистолета в кобуре чуть ниже груди. От этого мне стало легче. Я не была безоружна. Да, но только в Олафе было шесть футов накачанных мышц. Я была сильнее и быстрее обычного человека благодаря меткам Жан-Клода, но я все еще принимала в расчет грубую физическую силу, которой обладал Олаф. Он был психом, обученным убивать, это было самое несправедливое преимущество, на мой взгляд.
–Ты думаешь, он бы сейчас самостоятельно приехал бы, если бы ты не взял с него слова?
– спросила я.
–Да.
– Он не улыбался, когда говорил это. Он был очень серьезным, более серьезным, чем когда-либо.
– Я никогда не пригласил бы его на то дело в Нью-Мексико, если бы знал, что мне понадобится твоя помощь. Пожалуй, последнее, что я стал бы делать для него, это знакомить его с тобой. Я знал, что добром это не кончится. Я только не думал, что… что ты его очаруешь. Я не предполагал, что
–Я не хочу его здесь видеть, Эдуард.
–Я знаю, но это самый лучший компромисс, на который я смог уговорить его пойти, Анита. Вообще-то, я очень надеялся, что он окажется за границей и не успеет добраться до нас, пока все не закончится. Он устроился на работу в около правительственную организацию, чтобы помочь им обучать их новые анти-террористические группы. Он устроился на работу, для которой его готовили. Он говорит на большинстве ближневосточных диалектов. И это была работа, которая позволила бы ему придерживаться своих убеждений.
–Ты хочешь сказать, что он не стал бы убивать любого.
Он кивнул.
–Зачем бы ему страиваться на работу, где нельзя убивать людей?
–Потому что, тогда я бы точно знал, что ему не вернуться вовремя в страну к тому моменту, когда тебе могла бы понадобиться моя помощь.
Я уставилась на Эдуарда.
–Ты хочешь сказать, что Олаф устраивался на работу, которая ему не нравится, только для того, чтобы не столкнуться рано или поздно со мной?
–Это как раз то, что я хотел сказать. Прошлый год был самым длинным периодом в его жизни, на протяжении которого он никого не убил. Если бы ты спросила моего мнения, я бы сказал тебе, что он просто не сможет больше никого не убивать.
–Откуда ты знаешь, что он этого не делал?
–У него контракт с правительством. Он не может играть одновременно в серийного убийцу. Они смотрят на все сквозь пальцы, пока он соблюдает приличия.
Я снова обняла себя от напряжения.
–Я не просила, чтобы Олаф был хорошим мальчиком, Эдуард.
–Я знаю, что не ты это сделала.
–Почему тот факт, что он был послушным до того, как приехал на встречу со мной, пугает меня?
–Потому что ты пока еще в своем уме.
–Объясни мне, почему я холодею от одной мысли о том, что он сделал это ради меня?
–Он сумасшедший, Анита. И это значит, что ни один из нас не может даже представить, что он сделает с кем-то из женщин в следующий момент. Ты ему нравишься, как никакая другая женщина. Но у него требования к женщинам все равно завышены.
–И что это значит?
–Это значит, что когда он видел тебя два года назад, ты не спала со всеми вокруг. Теперь ты спишь с ними. Я немного беспокоюсь, что он может поменять свое отношение к тебе.
–Он убивает шлюх, - сказала я вслух.
–Я не называл тебя шлюхой.
–Но ты же сам сказал, что я сплю со всеми вокруг.
–У тебя полдюжины постоянных любовников, и только что был секс еще с одним новым. Если у тебя есть идеи, как еще это описать словами, я слушаю.
Я задумалась над этим, потом покачала головой и улыбнулась.
–Мои танцевальные талончики разобраны подчистую. О черт, Эдуард. Великолепно, я сплю с огромным количеством мужиков.
– Эта мысль заставила подумать меня еще кое о чем.
– Боже, Питер был в прихожей, когда мы с Донованом здесь… - я почувствовала, как краска заливает мне лицо, и ничего не могла с этим поделать.